Августовские пушки

Бартело, которому было поручено обещать все, вынужден был сообщить королю, что Франция не изменит своих стратегических планов. Альберт попытался еще раз внушить французам мысль об угрозе, исходящей от мощного правого крыла германских армий, которое, возможно, двинется в наступление через Фландрию. В этом случае, заявил король, бельгийская армия будет вынуждена отойти к Антверпену. Бельгия перейдет к наступательным операциям лишь в том случае, когда «будет чувствоваться приближение союзных армий», добавил он.

Внешний мир думал, судя по авторитетному мнению военного корреспондента «Таймс», что германские силы, атаковавшие Льеж, «оказались прилично потрепанными». Тогда это утверждение можно было считать приблизительно верным. Хваленая германская армия, которая, как считали, легко справится со «спящей овцой», не смогла взять бельгийских фортов штурмом. После 9 августа ее движение остановилось — ей понадобились подкрепления, но не в виде живой силы. Армия ждала, когда подвезут осадные орудия.

Во Франции генерал Жоффр и его штаб упорно и решительно, как и раньше, не желали обращать внимания на Фландрию, они с прежней горячностью готовились к рывку на Рейн. Пять французских армий состояли из 70 дивизий, то есть имели такую же численность, как и немцы на западном фронте. Нумерация армий зависела от их расположения — от 1-й на правом фланге до 5-й на левом. Разделенные укрепленным районом Верден — Туль, они концентрировались двумя группами, как и немецкие армии, по обеим сторонам участка Мец — Тьонвилль. 1-я и 2-я армии, противостоящие германским 7-й и 6-й в Эльзасе и Лотарингии, составляли французское правое крыло, имевшее задачу энергичным натиском отбросить немцев назад на Рейн и одновременно забить мощный клин между левым крылом и центром германских сил.

На крайнем правом фланге находилась специальная ударная группа, равная по численности армии Эммиха у Льежа. Ей поручалось первой прорваться в Эльзас. Выделенные из состава 1-й армии, эти ударные силы включили VII корпус и 8-ю кавалерийскую дивизию, которым предстояло освободить Мюлуз и Кольмар и закрепиться на Рейне в том месте, где сходятся границы Германии, Эльзаса и Швейцарии.

Рядом с этой группой находилась 1-я армия под командованием генерала Дюбая. Он, как говорили, не признавал невозможного, сочетал упорство с неограниченной энергией и по некоторым причинам, скрытым в сложных и запутанных ходах французской армейской политики, был в плохих отношениях с генералом де Кастельно, своим непосредственным соседом слева. Кастельно покинул генеральный штаб, чтобы возглавить 2-ю армию, державшую фронт вокруг Нанси.

3, 4 и 5-я армии стояли по другую сторону от Вердена, готовясь к великому наступлению в соответствии с «планом-17» через германский центр. Занимаемые ими позиции растянулись от Вердена до Ирсона. 5-я армия, имевшая открытый фланг, была развернута на северо-восток для наступления через Арденны, а не на север, где она встретила бы наступающие силы германского правого крыла. Позиции на левом фланге этой армии, с центром у когда-то мощной, а теперь заброшенной крепости Мобеж, предстояло удерживать англичанам, которые, как теперь стало известно, не присылали всех обещанных войск. Недостаточность сил в этом районе не очень беспокоила Жоффра и его штаб, потому что они сконцентрировали все внимание на других направлениях. Однако это обстоятельство вызывало сильную тревогу у командующего 5-й армией генерала Ланрезака.

Ему предстояло выдержать напор правого крыла германских армий, и он слишком хорошо видел все опасности своего положения. Его предшественник на этом посту, генерал Галлиени, после тщательного изучения местности и провала всех своих попыток убедить генеральный штаб в необходимости модернизации фортификационных сооружений Мобежа понимал всю трудность создавшегося положения. Когда Галлиени в феврале 1914 года достиг возрастного предела, Жоффр назначил на его место Ланрезака, «настоящего льва», интеллектуальные способности которого у него вызывали восхищение. В 1911 году Жоффр включил его в число трех кандидатов на пост заместителя начальника генерального штаба. Благодаря своему «выдающемуся интеллекту» Ланрезак считался звездой генерального штаба, прощавшего ему язвительность, несдержанность и грубые выражения, к которым он прибегал для ясности, точности и логической выразительности своих лекций. В 62 года он, так же как Жоффр, Кастельно и По, был типичным французским генералом — с густыми усами и солидным брюшком.