Авиаторы Его Величества

Мастерство подслушивать. 10.07.2015

Чтецы улавливают чувства окружающих. Развившие дар, сосредоточившись, могут проникать в чужие мысли. Самые сильные из этих просветленных способны «слушать» одновременно несколько человек. Однако чем больше людей, тем поверхностней ощущения.

Пределы таланта чтеца ограничены, как ограничены зрение, слух и обоняние. Число источников мыслей за раз не превышает десятка, а радиус досягаемости – двух дюжин ярдов. Погружение же в глубины сознания всегда сопряжено с тратами времени и сил. Например, просветленные, занимающиеся исцелением травм разума, нередко проводят со своими пациентами дни и даже недели.

Оборотной стороной Чтения является чувствительность. Люди с тонким слухом страдают от шума, и точно так же просветленные могут испытывать головные боли от переизбытка чужих ощущений. Именно поэтому в первую очередь Церковь учит одаренных возводить мысленные стены и открывать врата сознания лишь по собственной воле.

Отец Раун, капеллан «Вентас Аэрис»

Герольд объявил гостей, и леди Амилла Келтрин проводила доктора Марию Гейц по лестнице в бежевый с молочно-золотым зал, где прогуливались приглашенные. Звучали виолончели – на балконе играл квартет. Из альковов удушающе сладко пахло розами. От тяжелого аромата у доктора закружилась голова. Она остановилась и зажмурилась. Амилла обмахнулась веером, ожидая, когда Мария почувствует себя лучше.

Устин Гризек воспользовался моментом и затерялся среди гостей.

Дни перед приемом выдались насыщенными. Чтица не поставила Марию в известность о своих способностях просветленной – Севан Ленид запретил разглашать тайну, – но считала, что должна проследить за ее внешностью и состоянием. Чутко наблюдая за ее настроением, она познакомила Марию со своей модисткой, провела по салонам и магазинам Аркона и подобрала доктору вечернее платье, несколько повседневных костюмов, обувь и аксессуары. Не обошла вниманием и напросившегося с ними Устина.

Парень отчаянно уговаривал взять с собой. В конце концов Мария уступила и согласилась представить его своим учеником. Она понимала: ему не место на приеме, но не рискнула запереть на «Аве Асандаро» из опасения обнаружить в собственном чемодане уже в поместье. Устин дал честное слово молчать и не позорить имя доктора абсолютным незнанием якобы изучаемых дисциплин; чтица помогла получить дополнительное приглашение. А вот галиоту и Вильгельму Горренту с Константином Ивином пришлось скучать на Арконе.

Во время перелета Амилла с энтузиазмом расспрашивала Марию о ее путешествиях и нисколько не смущалась незаконных деталей – от чрезмерной щепетильности Службу государственного спокойствия Альконта заставила отказаться еще Элеонора Иларинд. Сама она делилась светскими новостями и метко характеризовала политиков, знакомых аристократов и любителей искусства, уделяя последним особенное внимание, поскольку интересовалась жизнью богемы. Истории звучали непринужденно и легко. Амилла вплетала в них ироничные уточнения, забавные сравнения и анекдоты о том или ином участнике событий. Подобная манера изложения нравилась ей куда больше сухого стиля отчетов Службы.

Постепенно беседа перешла к Гиту. Амилла подробно описала семью Рэма Вардида и самых видных гостей. Рассказала, как Служба отыскала Сеннета Вейса, и объяснила, что требовалось от Марии.

Спускаясь в Кадоме по трапу яхты, доктор представляла, куда попадет, но все же чувствовала замешательство от необходимости вновь окунуться в мир вежливых расшаркиваний. Амиллу пригласила лично супруга графа, пообещав уютные комнаты и все удобства. Чтица думала, это успокоит Марию, но та из-за привилегированного статуса занервничала лишь сильнее. Он накладывал определенные обязательства, а доктор плохо помнила, как вести себя в высшем обществе.

Амилла заглянула в ее разум. Мария не умела – точнее, как однажды подчеркнул капитан Родион Аксанев, достопочтенный граф Ломинск, – не хотела играть по правилам аристократии.

Девчонка из авиаремонтной мастерской, путешественница, ученая, ас, капитан…