На следующий день около полудня Манфред в паре с одним из своих подчинённых отправился в очередной боевой вылет. В 12.15 они встретились с несколькими F.E.2 из 25-й эскадрильи RFC, фотографировавшими немецкие позиции. Рихтгофен пошёл в атаку и после продолжительного боя сумел повредить самолёт ведущего британской группы. F.E.2 совершил вынужденную посадку, его экипаж поджёг свою машину, а затем наблюдал за тем, как победитель разбивает собственный самолёт: крыло «Альбатроса» не выдержало резких маневров и начало разрушаться… Вовремя убрав газ, барон на минимальной скорости сумел в целом состоянии довести машину до земли, но на посадке истребитель попал на проволочные заграждения и скапотировал. Это происшествие с Рихтгофеном дало возможность стрелку другого F.Е.2b второму лейтенанту Северсу *
(A.G.Severs) по возвращении на базу заявить о своей победе — таким образом он стал первым англичанином, который «сбил» «красного барона».После этого случая Рихтгофен «до выяснения» запретил любые полёты на «Альбатросах» D.III и оказался прав, поскольку вскоре в немецких авиачастях произошла целая серия лётных происшествий и катастроф, связанных с недостаточной прочностью крыльев аэропланов этого типа. В дальнейшем проблема так и не была полностью решена, так что германским лётчикам приходилось крайне осторожно использовать боевые маневры, связанные с пикированием.
Вечером 1 февраля Рихтгофен вылетел в паре с лейтенантом Карлом Алльменрёдером (Karl Allmenroder). Над линией фронта они встретили одиночный B.E.2d из 16-й эскадрильи RFC, экипаж которого был занят поиском подходящих целей для своей артиллерии и плохо наблюдал за воздухом. Воспользовавшись этой ошибкой, барон незамеченным сблизился с противником и открыл огонь с дистанции 50 м, продолжая стрелять до тех пор, пока не оказался в нескольких метрах от «британца». Разведчик начал снижаться по широкой спирали и упал рядом с первой линией немецких траншей. Оба члена экипажа были тяжело ранены и умерли на следующий день. Эта победа стала единственной, которую Рихтгофен одержал на «Хальберштадте» — вскоре эксплуатация «Альбатросов» возобновилась.
14 февраля «багаж» Манфреда увеличился сразу на два В.Е. Утром он навещал своих друзей из Jasta 2 и в полдень, возвращаясь «из гостей», перехватил и сбил В.Е.2d из 2-й эскадрильи RFC (обстоятельства этого боя полностью идентичны предыдущему эпизоду). Несколько часов спустя барон снова поднялся в воздух, теперь во главе пятёрки истребителей. На этот раз его атаке подвергся В.Е.2с из той же английской части. Лётнаб вовремя заметил опасность и открыл огонь, но силы были слишком неравны. Хотя фактически бой шёл один-на-один, тихоходный В.Е. не имел никаких шансов против немецкого истребителя нового поколения. Пилот разведчика сделал всё, что было в его силах, уклоняясь от неприятельского огня, но в конце концов его аэроплан получил серьёзные повреждения. Рихтгофен отметил в своем рапорте, что В.Е. сначала задымил, затем лишился части левого крыла и врезался в землю, скрывшись в клубах дыма… В тот день дул сильный ветер, отнесший самолёты далеко на запад, к тому же стоял туман, так что итог схватки не был зафиксирован наземными наблюдателями. В воздухе тоже свидетелей не оказалось (ведомые Рихтгофена в бою не участвовали, продолжив патрулирование). Таким образом, необходимые условия для подтверждения победы соблюдены не были. Однако к тому времени имя Рихтгофена было уже широко известно, и командование предпочло поверить герою на слово. В действительности же барон оказался слишком оптимистичен в определении степени повреждений неприятельского самолёта, который все-таки не упал, а совершил посадку на своей территории, летчик в этом бою был ранен, а наблюдатель отделался «лёгким испугом»…