Авиация и космонавтика 2015 08

Иван Пстыго уже был опытным бойцом и хорошо знал повадки немецких танкистов. Они прятались от нашей авиации в оврагах, в садах или просто в хатах – пробьют стену и стоят под крышей. Но в движении их выдавала густая пыль, лето было жаркое и сухое. Вскоре наши штурмовики попали в зону зенитного обстрела, совсем близко лопались черно-белые шары разрывов. Командир быстро сообразил – район охраняется и видимо неспроста. Вскоре он увидел танки, движущиеся походными колонами в направлении на Аксай. За танками шли автомашины и пехота.

Командир сделал пометку на полетной карте. Все в порядке, задание на разведку выполнено. Теперь можно ударить по этой немецкой бронированной сволочи. Он выбрал самую длинную колонну и повел своих пилотов в атаку. Штурмовики с пологого пикирования сбросили бомбы, пустили реактивные снаряды, "обработали" колонну огнем из пушек и пулеметов. На дороге вспыхнули чадящие факелы, и густой черный дым длинными полосами пошел по степи.

Немецкая система оповещения о воздушном нападении сработала четко, и через несколько минут после разворота на обратный путь, наши штурмовики были атакованы большой группой вражеских истребителей. Командир дал команду встать в круг. Обычно наши штурмовики ходили на задание восьмерками, и потому круг замыкался надежно. Но в тот день они шли пятеркой.

Тяжело держать круг впятером, приходится крутиться с большим креном, но тем и силен Ил-2, что может разворачиваться с креном до 80'. Ведущий растягивает круги, превращая их в эллипсы так, чтобы смещаться к своей территории. Это маневр на пределе возможностей летчика и самолета. Молодой летчик Семенов уменьшил крен на 2-3", вывалился из круга и тут же был сбит "мессерами".

Летчики ходят по кругу уже вчетвером, потом подбили еще один самолет, осталось только трое. Не успели они перейти к другой форме защиты "ножницы", как еще один пилот доложил ведущему: "Ухожу на вынужденную". А потом крестьянский сын Иван Пстыго оказался один против стаи немецких истребителей. И как ни хитрил, как не маневрировал Иван, но по машине ударила одна очередь, потом другая.

Через много лет после того жестокого боя генерал Пстыго в своей книге "Воспоминания" поведал: "Затем случилось нечто для меня непонятное. Вдруг один из истребителей врага заходит мне в лоб. Кто управлял этим самолетом, до нынешнего дня для меня вопрос. Ас? Пьяный? С такими тоже приходилось встречаться. Или это желторотый новичок?

Летчик- штурмовик И.И. Пстыго

В общем, немец идет в лобовую атаку. А ведь Ил-2 имел секундный залп в три с лишним раза мощнее, чем любой самолет воюющих сторон. Но в первой встрече я промахнулся. И мы разошлись. Он снова пошел в лобовую. Остальные "мессершмитты" меня сзади атакуют, но лениво. Возможно, наслаждаются "игрой". А меня опять постигла неудача: второй раз я промазал. Смотрю, немец третью попытку делает. Я набираю высоту, а он на меня идет со снижением.

– Не балуй! – кричу, точно он услышит. Взял его в прицел. Нажал все гашетки … И – попал! Он до земли не долетел – в воздухе взрывом самолет разнесло в клочья. Доигрался! Тогда истребители на меня скопом насели и по очереди атакуют. И мало того, что машину изрешетили, так еще и отсекли одну лопасть винта – почти целиком, сантиметров тридцать от комля осталось. Теперь от винта исходил какой-то неестественный гул. Машину трясло, как больного лихорадкой. В кабине ничего не видно. У меня от тряски зуб на зуб не попадает. Из пробоин потекло масло. Я прилагал все усилия, чтобы удержать машину в горизонтальном положении. Самолет неудержимо тянуло вниз, он с каждой секундой терял высоту. Видя, что машина моя неуправляема, но сам я еще жив, какой-то "Мессер" решил меня добить и направил свой истребитель за моим штурмовиком.

Перед тем как приземлиться, а точнее, удариться о землю, мой Ил зацепил и оборвал нижние телефонные провода. А "мессер" так увлекся погоней, что правым крылом треснул по столбу и отбил около метра консоли своего крыла. С отбитым крылом он смог протянуть от этого места лишь километра четыре (что выяснилось позже) и сел на нашей стороне.

А я при посадке, если это можно назвать посадкой, ткнулся головой в приборную доску, рассек лоб и потерял сознание…"

И все же фортуна улыбнулась отважному летчику. К месту падения штурмовика подъехала машина и двое военных достали раненого пилота из кабины и усадили его в легковушку. В пути Иван Пстыго очнулся и спросил куда его везут. С переднего сиденья обернулся генерал и спросил: "Очухался, орел?" И, как говорится, нужный человек оказался в нужном месте и в нужное время. Это был заместитель командующего воздушной армией генерал Руденко. В пути Пстыго рассказал ему о полете на разведку и о немецких танковых колонах.