Авиационные террористы

Биография его старшего товарища была такой же лаконичной и драматической, хотя Бабур Субундар и слов-то таких не знал. Свой первый опыт войны он приобрел в семимесячном возрасте, когда в его дом в провинции Газни попала бомба, осколок которой порезал ему шею, но, слава Аллаху, не зацепил артерию. Второе ранение Бабур получил ровно десять лет спустя, когда работал на заправочной станции, подвергшейся ракетному обстрелу. Чудом выжив, он, подобно Махмуду, решил, что стрелять самому лучше, чем когда стреляют в тебя. В четырнадцать лет Бабур принял свое боевое крещение. С тех пор война сделалась для него такой же привычной и будничной, как для других мирная жизнь. Включение в особую группу, действующую за пределами нищего Афганистана, было для него фантастической удачей. Он был готов на все, лишь бы не возвращаться обратно. И от успеха сегодняшней операции зависела его дальнейшая судьба.

Идя первым, он пересек густой, как подлесок, сад и осторожно приблизился к длинному окну, занимавшему почти весь фасад. В освещенной комнате находился лысый мужчина в красной майке и белых шортах. Сидя на диване, он смотрел телевизор, подвешенный на стене. Картинки на экране чередовались, являя взору то бесстыжих поп-певичек, то строгих дикторов, то африканских хищников или футболистов, беззвучно носящихся по зеленому полю. Одной рукой лысый мужчина щелкал пультом, а другой периодически подносил к губам жестянку с пивом или каким-то другим напитком. Лица мужчины Бабур разглядеть из своего укрытия не мог, да и не особо нуждался в этом. Он видел перед собой покойника, который, не подозревая, что дни его сочтены, коротал время перед телеэкраном. Это было забавно. На что только тратят люди свою жизнь, дарованную им Аллахом.

Бабур вздрогнул, когда Махмуд тронул его за плечо и вопросительно поднял брови. «Что будем делать?» – безмолвно спрашивал он. Бабур показал глазами на дверь: проверь, мол, заперта ли. Махмуд кивнул и, пригибаясь, взбежал на крыльцо, умудряясь не произвести при этом ни единого звука.

Задачей боевиков было убить хозяина дома, чтобы обосноваться их группе, пока они находятся в Джабуре. Остановившись впятером в отеле или хостеле, они рисковали привлечь к себе внимание, а жить порознь было неудобно, поскольку отряд только тогда отряд, когда его бойцы вместе.

На эту уединенную виллу Махмуда и Бабура вывел командир, который получил наводку от тех, кто руководил операцией в целом. Непосредственных исполнителей совершенно не интересовало, кто эти люди и что они решат дальше. Для Махмуда и Бабура существовали только разрозненные, последовательные этапы – звенья некой цепи, оба конца которой были покрыты мраком. Общий замысел их не касался, они всего лишь солдаты, не обсуждающие приказы начальства. В данном случае им предстояли штурм и ликвидация противника. Довольно простая задача для мужчин, державших оружие в руках с раннего детства.

Стоящий у двери Махмуд медленно повел головой из стороны в сторону. Это означало, что дверь заперта. Разумная предосторожность со стороны хозяина. Но слишком незначительная, чтобы остановить двух сильных, отчаянных, бесстрашных убийц.

Передвигаясь на корточках, Бабур поднял голову, осматривая фасад дома. Он понятия не имел, что такое колониальный стиль, но видел колонны, подпирающие навес над крыльцом, и балкон, протянувшийся выше. По случаю жары дверь балкона была распахнута.

– Наверх, – показывая туда пальцем, прошептал Бабур, и голос его был подобен шороху листвы, которую лениво теребил ночной ветер.

Махмуд кивнул, достал из-под рубахи нож, стиснул его зубами и, легко вспрыгнув на перила, стал карабкаться по колонне вверх. Ни с первого, ни со второго раза у него это не получилось. Взобравшись на метр-полтора, он снова и снова соскальзывал на перила.

Мысленно обозвав его неуклюжим болваном, Бабур снова подобрался к окну и осторожно заглянул в комнату. Мужчина продолжал сидеть на прежнем месте, словно завороженный мельтешением телевизионных образов. Опустошив банку, он стиснул ее в кулаке и небрежно бросил на стол. Затем отложил пульт и поднялся. Его рот раскрылся в протяжном зевке. Похоже, он собирался отправиться спать.

Бабур посмотрел вверх – хвала Аллаху, напарник преодолел препятствие. Какое-то время были видны его болтающиеся в воздухе ноги, а потом и они исчезли из поля зрения. Теперь все зависело от того, кто первым окажется в спальне. Если это будет хозяин дома, то он может поднять шум или даже схватиться за огнестрельное оружие, припрятанное в ночном столике или под подушкой. Это не входило в планы боевиков. Им было приказано расправиться с жертвой тихо, без свидетелей и полицейских сирен.