Авраам Линкольн

«Говорят, что каждым человеком движут его собственные амбиции. Так это или нет, но я могу сказать одно: лично я не вижу ничего более великого, чем быть достойно оценённым своими собратьями и показать себя достойным их оценки. Насколько я преуспею в удовлетворении такого своего желания, ещё предстоит выяснить. Я молод и многим из вас неизвестен. Я родился и живу в скромных жизненных условиях, у меня нет связей и рекомендаций от преуспевающих людей. Я надеюсь на независимых избирателей нашего графства, и, если они окажут мне доверие и выберут меня, я буду работать так, чтобы полностью оправдать их доверие. Однако если добрые люди решат, что будет более благоразумным попридержать меня, я не буду сильно огорчаться: для этого я уже пережил достаточно разочарований»^{34}

.

Словно в поддержку намерений молодого политика в Нью-Салем пришли известия из Цинциннати: местный предприниматель Винсент Бок объявил, что с началом навигации постарается провести пароход «Талисман» от реки Иллинойс вверх по её притоку Сангамон. Успех означал возможность регулярного сообщения городков, лежащих на этом пути, с «цивилизацией», то есть постоянный приток товаров из «центра», регулярную почтовую связь, гарантированный сбыт урожая за достойную цену, за звонкую монету… Одни только известия вызвали всплеск энтузиазма, а уж когда пришло сообщение о том, что пароход идёт, радости горожан не было предела. Газета «Дневник Сангамон» разразилась длинным, восторженным, хотя и довольно топорным стихотворением местного поэта — настолько топорным, что никто до сих пор не берётся доказывать резонное предположение об авторстве Эйба Линкольна.

Линкольн был первым среди тех, кто отправился к месту впадения Сангамон в Иллинойс, в городок Бёрдстаун: сопровождать пароход и «улучшать речной путь», не дожидаясь политических решений. Для этого вся компания вооружилась жердями и пилами на удлинённых ручках, чтобы расталкивать скапливающиеся у отмелей стволы упавших в воду деревьев и срезать свисающие над рекой и мешающие навигации ветви.

Пароход полз вверх по течению, проходя по четыре мили в сутки. По берегам его сопровождали толпы зрителей, скакали всадники, бежали крикливые мальчишки. Многие жители округи вообще видели такое пыхтящее чудо первый раз в жизни; оно казалось триумфом цивилизации. Правда, много позже Линкольн говорил об этом пароходе как о курьёзе: «Шумные друзья порой напоминают мне пароход, ходивший некогда по реке Иллинойс. Когда его строили, то допустили одну серьёзную ошибку: сделали слишком маленький котёл и слишком мощный свисток. Поэтому, когда нужно было подать сигнал, пароход останавливался: весь пар уходил в свисток»^{35}

.

«Талисман» добрался почти до Спрингфилда, где капитану и команде устроили праздничный приём — с танцами, развлечениями, выпивкой. Потом вода весеннего паводка стала заметно убывать, и пароход нужно было спешно выводить обратно. Чтобы вернуться к Бёрдстауну без приключений, капитан нанял лучших знатоков русла Сангамон, и Линкольн был одним из них.

Прибытие «Талисмана» было важным доводом, подтверждающим политическую правоту Линкольна, и к тому же важным жизненным подспорьем: за работу лоцмана Авраам получил целых 40 долларов. Это было очень кстати, потому что дела у Оффута не клеились, и магазин приходил в упадок. Фантазёр Оффут то строил (руками Линкольна) загон на тысячу свиней, собираясь выгодно продать их где-то на юге, то обещал местным фермерам, что закупит и привезёт огромную партию зерна по притягательно низким ценам, и собирал деньги вперёд. Наконец торговля Оффута, по выражению Линкольна, «сдулась и обмякла», и предприниматель расправился со всеми проблемами и долгами простым и распространённым на американском фронтире способом — просто исчез из Нью-Салема. А Линкольн остался без работы.