Австрийские интерьеры

Из череды повседневных событий выпадает лишь переход по деревянному мосту с левого берега Мура на правый. До великогерманского пограничного шлагбаума меня довела внушающая доверие рука дедушки, за нее, за эту руку, я имел возможность ухватиться в любую секунду в ходе вышеописанного путешествия по железной дороге, правда, не так уж часто я за нее хватался, мне было достаточно осознания того, что за нее всегда можно ухватиться. А здесь, у пограничного шлагбаума, она меня оставляет, и дружелюбно улыбающийся пограничник пропускает меня под шлагбаумом, который, конечно же, не имеет смысла поднимать из-за такого малыша; и вот я уже на деревянному мосту: я, и больше никого. Мгновение ужаса, как бывает с парашютистом, которого вытолкнет в открытый люк инструктор. Я вспоминаю бревенчатые перила с треугольными опорами с наружной стороны, щели между бревнами, взгляд сквозь которые вниз, на течение реки, вызывал головокружение, и мой плащик с алой подкладкой, с зеленым воротником, на трех кнопках, — когда я нырнул под шлагбаум, капюшон плаща упал мне на глаза.

Я вообще не помню, как я шел, не помню, как переставлял ноги, как оборачивался, чтобы помахать деду или еще как-то иначе вернуть к жизни вытолкнутое на мост младенческое «я». Очевидно, что я каким-то образом все же перебрался через мост, возможно даже, что это заняло не слишком много времени, — и вот я уже вижу Капитаншу, собственную мать, за югославским пограничным шлагбаумом, она призывно машет мне обеими руками, подавая сигнал, чтобы я наконец форсировал границу. Или решающим стал тот миг, когда подняли красно-бело-синий шлагбаум? И мою мать пропустили на мост шага на два, на три и позволили ей призывно помахать мне уже оттуда? И в награду отважно перешедшему границу его заключили в объятия и осыпали поцелуями? Видимо, так все и было, но я вновь помню себя уже только сидящим в машине между матерью и управляющим замка Винденау, помню, как внезапно обратил внимание на шелковые, бежевого цвета, чулки матери, а все остальное остается где-то далеко вверху над моей макушкой, на уровне юго-восточного шлагбаума великого рейха.