Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2

И третья часть Коломны – Коломенский завод, примыкающий к деревне Боброво. Этот гигантский индустриальный комплекс, основанный в 1869 году и являвшийся отдельным промышленным городом, напоминал одновременно и старый район лондонских доков, и район Кировского завода в Ленинграде. Здесь и в округе проживало, в основном в бараках, около 20 тысяч человек самых разных занятий. Половину населения составляли коломенские татары, которые прибыли сюда на строительство, убегая из голодного Поволжья в 1922 году. Эта часть города была застроена барачными трущобами, куда даже милиция заглядывала не слишком охотно. Кроме того, там жили ветераны Гражданской войны – латыши-красноармейцы, устроившиеся работать на Коломзавод; по всей видимости, функционировало там и латышское землячество. Дело в том, что не все латыши – участники Первой мировой войны, не вернувшиеся в буржуазную Латвию, сделали карьеру в советском госаппарате и в Красной армии – многие бывшие рабочие Риги и Двинска, где машиностроительная индустрия рухнула после эвакуации 1915 года, оказались в крупных машиностроительных центрах России. Относительно немного в округе было староверов, в целом для этой части Подмосковья обычных: они в основном жили в соседних Бронницах или же в своих староверческих деревнях482

.

В сумме население Коломны составляло примерно 60 тысяч человек. В окружающих деревнях с развитыми промыслами металлообработки жило еще 40 тысяч человек, так или иначе связанных с Коломной: они работали по частным заказам, снабжали завод продовольствием и т. п. Именно Коломенский завод создавал городской ландшафт, но кроме него действовали еще химический и шинный заводы, множество солодовен, крупные кожевенные промыслы. Многие жители окружающих деревень работали на заводе, куда добирались на телегах – больше ездить было не на чем483

.

До Москвы было достаточно далеко – примерно два с половиной часа на поезде. Ездили в Москву нечасто. В городе были две платформы железной дороги – в купеческой Коломне (станция Старо-Коломна, переименованная в станцию Голутвин) и в Боброве (станция Ново-Коломна, или просто Коломна, как и сейчас). Обе станции находились на рязанской ветке, поезда отправлялись из Москвы в Коломну с Рязанского (будущего Казанского) вокзала. Электричка до Коломны не доходила, останавливалась в Раменском, а далее «паровозный» отрезок пути был уже не таким массовым. По реке (Коломна стоит при впадении Москвы-реки в Оку) было довольно сильное движение барж, пароходов и т. п. Трамвая в городе не было, от двух станций в разные части города жители ездили на извозчиках или на велосипедах. Бесплатный «рабочий поезд» возил тех, кто жил неподалеку от железной дороги, на смену и обратно.

Продовольствия в городе постоянно не хватало, продукты покупали на рынке (центрального рынка не было, но действовало множество маленьких полустихийных торговых точек) или получали из заводского снабжения. В купеческой части города было много чайных – это были центры общения, хотя Кутузов и Голяков встречались с другими оппозиционерами на квартирах. Вокруг Коломны – лес, поэтому на рынке было довольно дичи, вообще в Коломне и окрестностях было много охотников. А где охотники – там и оружие: в городе его было немало, а в 1905 году забастовки на местных заводах сопровождались перестрелками с полицией, поэтому работники ОГПУ не могли быть уверены, что оружие не попадет в руки контрреволюционеров.

В городе стояла воинская часть, подразделения ГПУ, своя большая тюрьма, в которой на 1930 год сидело большое количество московских священников, но оппозиционеров помещали в домзак – пенитенциарное учреждение на другом краю города, вместе с обычными бытовыми правонарушителями. Сводки ОГПУ за 1930 год отмечали, что в Коломенском округе в текущем году была раскрыта «поповская контрреволюционная организация, охватившая семь населенных пунктов»; «церковническая группировка», организовавшая массовые выступления в селе Белоомут; «группировка бывших собственников (заводчиков и помещиков), систематически противодействовавшая всем мероприятиям советской власти» и «кулацкая группировка, руководившаяся эсером и двумя бывшими помещиками», намечавшая «организацию террористических актов». Приходилось прибегать к арестам: например, по массовой операции на 18 февраля 1930 года «по Коломенскому округу было изъято 257 человек»484. В округе находилось немало «бывших»: Коломна находилась уже за 101-м километром, поэтому им можно было здесь прописаться. Рабочий класс был организован слабо – по крайней мере, власти беспрерывно жаловались на это. Тем не менее в городе действовала активная комсомольская организация, массово – как и повсюду – сносились церкви, что трактовалось как хрестоматийное «наступление нового на старое».