Автор и герой в эстетическом событии

¹⁴ Мысль Бахтина об эстетическом творчестве как о завершении содержания, создающем форму, близка к представлению Риккерта о порождении ценности: деятельность субъекта, осуществляющего ценность, есть «свершение» (Voll-Endung), стремящееся к цели (Риккерт Г. О системе ценностей //Логос. 1914. Т. 1, вып. I. С. 53). Ср.: «Для многих то, что мы разумеем под свершением, окажется даже прямо тождественным с эстетической ценностью. Художественная форма, направляясь на отдельно переживаемое содержание, настолько объединяет, собирает его, что тем самым выделяет его из всякой связи с остальным миром. <…> Так произведение искусства покоится в себе, как совершенная частичность». (Там же. С. 60.) Иногда у Бахтина встречается и слово «свершение», используемое в том же смысле, что и «завершение»: «Форма <…> восполняет всякое событие и этическое напряжение до полноты свершения» (СМФ, 327). В связи с параллелью между завершением и формой см. также:

Зиммель Г. К вопросу о метафизике смерти//Логос. 1910. Кн. 2, С. 36; Buber М. I and Thou. N.-Y., 1970. Р. 61.

¹⁵ Бахтин чрезвычайно своеобразно, в духе своей «архитектоники», переосмысливает традиционное представление об отрешенности, наджизненности искусства. С другой стороны, бахтинская «вненаходимость» перекликается с «дистанцией» в аксиологии Риккерта: ценностное отношение невозможно без разницы бытийственных уровней. Ср.: «Эстетика начинается с вопроса, чем отличается произведение искусства от изображаемой или живой действительности? Лишь там, где существует отстояние, дистанция, возможна эстетическая ценность». (Риккерт Г. Ценности жизни и культурные ценности //Логос. 1912–1913. Кн. 1–2. С. 28); «Только там, где есть расстояние, возможна эстетическая ценность» (Его же. Философия жизни. Пг., 1922. С. 139).

¹⁶

Понятие «участный» применительно к эстетике встречается у И. Кона: «эстетическое» Кон определяет как «сообщение и как участие» (Кон И. Общая эстетика. С. 217). «Понимание» как термин восходит к В. Дильтею, противопоставлявшему внутреннее познание, осуществляемое гуманитарными науками – «науками о духе», называемое им «пониманием», познанию внешнему – «описанию», характерному для естественных наук. См.: Дильтей В. Сущность философии. СПб., 1909; Его же. Описательная психология. М., 1924; Фришейзен-Кёлер М. Вильгельм Дильтей как философ // Логос. 1912–1913. Кн. 1–2. С. 341.

¹⁷ В противопоставлении Бахтиным «сделанности» и «созданности» произведения можно усмотреть момент его полемики с формальным методом, ведшейся на протяжении 20-х годов. Ср.: «Художественное произведение есть всегда нечто сделанное, оформленное, придуманное <…>» (Эйхенбаум Б. Как сделана «Шинель» Гоголя // Эйхенбаум Б. О прозе. Л., 1969. С. 321. Впервые статья опубликована в 1919 году). См. также прим. 229.

¹⁸ Оппозиции манеры и стиля в искусстве, проработанной в эстетике романтизма, посвящена также известная статья Вяч. Иванова «Манера, лицо и стиль» (Иванов Вяч.

Борозды и межи. М., 1916. С. 165–185).

¹⁹ «Прекрасное» не входит в круг рабочих категорий эстетики Бахтина. В связи с этой кажущейся странностью К. Кларк и М. Холквист верно замечают: «Обычно эстетику определяют как учение о прекрасном, как теорию прекрасного; при этом считают, что искусство – основная ее сфера. Такое определение созвучно некоторым эстетическим концепциям, но в традиции, к которой принадлежит эстетика Бахтина (немецкой), понятие это гораздо шире. Эстетика сосредоточивается на проблемах, восходящих к соответствующему греческому корню: aisthanesthai означает «воспринимать». Как и у Канта (чье диалогическое присутствие в «Авторе и герое» совершенно явственно), эстетика понимается в качестве второстепенной функции внутри более обширной сферы архитектоники — сообщения миру формы, без которой мир пребывал бы в сплошном течении и становлении» (Clark К., Holquist М. A Continuing Dialogue // Slavic and East European Journal. 1986. Vol. 30. N. I. Spring. P. 100. – Пер. H. Бонецкой). Об ориентации «эстетики» Бахтина на «трансцендентальную эстетику» Канта см. раздел «Философская эстетика молодого М. Бахтина» в книге Н. Бонецкой «Бахтин глазами «метафизика». М.-СПб., 2016. С. 129–181.

²⁰ О «лазейке сознания и слова» см. в связи с анализом «Записок из подполья»: Д, 251 и ниже. С точки зрения архитектоники произведения романтизм, в глазах Бахтина, ближайшим образом предваряет художественное открытие Достоевского. См. прим. 189.

²¹0 «религиозном событии» в понимании Бахтина см. его доклад «Проблема обоснованного покоя», (БП, 234–236).