Азъ есмь Софья. Царевна

— Государыня, Долгоруков преставился.

— Как…

Заглянувшая в дверь девица вздохнула.

— Рана серьезнее оказалась, чем думали, ему становый хребет перебило. Как переносить начали, думали вроде и ничего, а кровотечение открылось вмиг. И исповедаться не успел…

— Твою же ж… — не сдержалась Софья. Девица запунцовела — не привыкли на Руси к восьмиэтажным сложносочиненным конструкциям. — Свободна. Сходи, погляди, как там Хованский, да скажи, чтоб не уходили ненароком. Больше у нас никого нет.

Девица исчезла. Софья рассержено прикусила кончик пера.

Вот о чем тут писать брату? Вызывать его сюда, под удар врага?!

А пока еще письмо дойдет?

Он же не сидит в одной точке и о себе не сообщает, он где‑то в Крыму…

А если он уже…

Так!

Молчать!

И нечего о таком думать!

Алексей вернется и коронуется, обязательно! Он жив, он проживет еще долго и будет великим государем. Точка.

* * *

Алексей Алексеевич тем временем смотрел на землю Крыма с корабля. Его часть отряда шла на Керчь по морю. Сначала — казачьи чайки, потом все корабли, которые были в гавани у Ромодановского.

Рядом удобно устроился Иван Морозов.

— Сколько ж нам тут дел предстоит!

Алексей кивнул.

— Да уж, захватить просто, но надо ж еще удержать, надо обжить… чтобы и духу тут всей этой турецкой нечисти не было!

— А татары?

Алексей сдвинул брови.

— А что с ними?

— В степи пахать нельзя, лучше скот водить.

— Надо что‑нибудь придумать. Найдем, кто, кого… Софья придумает, кого сюда переселить так, чтобы и люди были верные, и выжить здесь смогли.

— Как‑то она там…

— Зная Соню? Она справится! Что бы там ни было!

— Две галеры справа по борту!!!

Крик вахтенного матроса разнесся по судну. Алексей пригляделся.

— Действительно. Обнаглели турки. Что бы там ни случилось — но в Азовском море их больше ноги не будет!

Галеры тоже заметили противника. Но прежде, чем они решились сделать что‑то — к ним устремилось два десятка 'чаек'.

А и то! Чего их отпускать? Чтобы другие галеры привели?

До ближайшей турецкой крепости еще плыть и плыть, ни к чему тут нападения. А лучше чаек ничего не придумаешь. Вместе они не то, что галеру — фрегат заклюют!

А им воевать пока никак нельзя. Взрывчатка на борту, пушки дальнобойные… дойти бы к Керчи по морю, не встревая в серьезные стычки, а уж потом…

И это Алексею Алексеевичу таки удалось.

Ни турки, ни татары не ждали такой откровенной наглости от русских. Потому, видимо, отряд и прошел невозбранно вплоть до самой крепости Керчь. А девять галер отловленных по пути — не в счет. На них и чаек хватило. Для казаков это дело было привычное, а остальные смотрели и учились.

Когда‑нибудь Русь станет великой морской державой, но первые шаги надобно делать уже сейчас.

* * *

— Государыня, вот он.

Симеон Полоцкий здорово напоминал затравленную крысу. Кто‑то другой не увидел бы в нем этого, но Софья, с ее опытом, подмечала и слабо подрагивающие пальцы, и слишком резкие жесты и даже опасливый взгляд на нее…

— Надеюсь, вы никуда не спешите, Самуил Емельянович?

Вот теперь старец вздрогнул, услышав свое имя — отчество. Не принято такое было, но в устах царевны… уж лучше б ругалась — безопаснее было бы.

— Государыня… я к вашим услугам.

— Тогда, полагаю, вы на меня и не обидитесь, — Софья криво усмехнулась — и кивнула казакам. — Обыскать!

Симеон дернулся, но куда там! Обыскивать казаки умели, так что через пять минут на столе выросла горка предметов. Софья принялась перебирать их.

— Кинжал. Да интересный какой, почти мизерикордия… — действительно, тонкое, игольно — острое лезвие, было предназначено не для резки мяса. А вот вонзиться между ребер — в самый раз. Потаенное оружие. — А что у нас еще? Деньги, просто отлично. А почему три кошеля? Так ну тут золото и камни, это понятно. Не нищим убегаем. Здесь серебро и мелочь на мелкие расходы. А тут?

Симеон дернулся, но остался на месте. Софья вытряхнула на стол четыре монеты, покрутила в руках, полюбовалась на вырезы.

— А у кого двойники?

— Государыня? Не понимаю я, о чем вы…

— Ничего, палач поможет, — 'утешила' Софья. Уж Александра Дюма читали многие, и парные монеты секретом для нее не были. У тебя одна — с определенными вырезами, у меня вторая… ключ, пароль, опознавательный знак для своих. Дело житейское, этим многие баловались. Просто подбирается оригинальная монета, можно с эмалью или камушком, делаются вырезы, отверстия, договариваешься до кучи о пароле — азы шпионской азбуки.

'Приедет… и или нашпионит, как последний сукин сын…' — вспомнился Софье незабвенный Булгаковский Коровьев, он же Фагот. Ах, как же хорошо было работать свите Дьявола! Делай, что пожелаешь, а проблемы людей — это их проблемы.

И она б сейчас схватила Симеона, вздернула на дыбу, так нет же! Нельзя покамест, все ж уверены, что он добрый, хороший, чуть ли не святой. А она пока и так… шатко все, очень шатко. Нельзя ей рисковать.

— Государыня, нешто виновен я в чем?

Симеон смотрел невинно, но царевна не обратила внимания на честный открытый взгляд. Она смотрела дальше.

Пара склянок с непонятным содержимым ее заинтересовала больше остального.

— Это что?