Азарт

— Раз не хочешь выполнять наши условия добровольно, то мы вызываем тебя на поединок! И ты не имеешь права отказаться, если ты истинный страж этого дома!

— Но у меня еще лучшее предложение! — пытался я перекричать бульканье моего оппонента: — Давайте вы вначале, посредством внутренних поединков определите лучшего между собой, а уже потом я сражусь насмерть с победителем! Да победит сильнейший!

Кажется, меня совершенно не хотели слушать и уже в пять глоток стали скандировать, словно болельщики на стадионе:

— По — е-ди — нок! По — е-ди — нок!

Минут пять я несколько ошалело слушал эту слаженную муть из пяти пастей, а потом совершенно негромко спросил:

— И как вы себе этот поединок представляете? — тотчас хоровое скандирование смолкло, и один гуль вполне деловито заговорил:

— Все будет по — честному и по законам высшей справедливости. Ты и так сильней каждого из нас чуть ли не вдвое, но любой из нас согласен биться с тобой один на один. Сражается только один из нас, выбранный тобой, а остальные отходят вон туда, к углу дальнего сарая. Оттуда в ход поединка мы вмешаться никак не сможем. Если ты одержишь победу, мы забираем тело нашего представителя и уходим, ничего не требуем и больше никогда сюда не возвращаемся.

Вроде звучало неплохо, особенно будь я в форме и знай собственные силы, а так я чувствовал явственный подвох в речах этой слишком хитрой твари. Правда, вначале не мог понять, в чем именно заключается подвох и на чем меня пытаются подловить. Поэтому, чтобы выиграть время, я принялся громко и с остервенением оспаривать и обсуждать все мелочи и детали предстоящего поединка. А сам во время первой же возможности, шепнул Пятнице:

— Пригнись, чтобы тебя не видели, и ползком к столу. На чердаке открой окна, и взгляни, что делается у нас под стенами… — и громко продолжил препираться с гулем:

— Если уже сражаться по — честному, то давайте запретим кусаться!.. Ну и на углу сарая ждать — это близко, слишком близко. Вы ведь быстрей меня бегаете. Поэтому отойдете раза в два дальше по прямой, в поле…

Ну и так далее. Все-таки пет, созданное существо, петом и останется. И какие бы мозги в него НИИн не вкладывал, зашоренность и некая инертность мышления у чудовищ все равно останется. Да и очень уж им хотелось выманить меня наружу, поэтому обещали, что угодно и соглашались на выполнение даже такого абсурдного требования, как "не бить противника задними лапами". Время я выиграл достаточное, чтобы Пятница осмотрелся сверху, скатился вниз и начал шептать мне, задыхаясь от напряжения и волнения:

— На каждом углу дома затаилось еще по два гуля, может, где еще и пятый прячется! Причем они с оружием — у каждого по копью. Что будем делать?

На такой вопрос и семи мудрецов не хватило бы для ответа. Поэтому я лишь проворчал себе под нос:

— Что, что… сухари сушить! — и уже громко, снова обратился к гулю: — Условия мы оговорили, теперь давай выясним насчет призового фонда. Тот, кто победит…

Пока я сделал короткую паузу, пытаясь сформулировать нечто абсурдное в логическое высказывание, встрял гуль:

— Тому боги даруют все оружие в доме и особую награду за похороны умерших. Ну а кто проиграл — тому забвение в веках и презрение потомков! Я все сказал!

Ага, значит, некий дар богов все-таки существует и до сих пор не вручен исполнителям за похороны. И дар, видимо, неплохой, раз этот зубастый холодец так потянуло нас уничтожить. А главной причиной для конфронтации стала, скорей всего, подоспевшая к пятерке помощь.

Так что мне ничего не оставалось делать, как с особым пафосом завершить прения:

— Так вот, тому, кто победит, достается все оружие, все имущество и все здания и дома проигравшего! Также боги отдадут ему и свои наивысшие награды! Да будет так! — шестилапые уроды сильно задумались по поводу "всего имущества", но я уже продолжал: — Так что готовимся к поединку! Пусть один из вас остается на месте, а остальные отходят в поле, как мы договорились! И ждите меня!

И, не дожидаясь ответа, стал закрывать окно. После таких слов, мой бледный юный друг засомневался в моей адекватности:

— Ты что, в самом деле…

— Неужели я похож на упавшего с черешни? Пусть ждут, пока с голоду не опухнут. А мы с тобой затаскиваем на чердак побольше продовольствия, вина и пива, и попытаемся отсидеться сколько удастся. Ничего прочего нам не остается.

Мы забегали, словно тараканы на подогретой сковородке. Не прошло и получаса, как собранные в светлице горы продуктов и разной мелочи громоздились на столе и рядом с ним. А потом мы принялись все это поднимать наверх. Что мог, я просто подкидывал в створ люка, а Санек ловко подхватывал и укладывал поблизости от себя. С более тяжелыми бочонками пришлось повозиться, такую массу просто так не подкинешь, поднимал в два этапа, вначале на стол, а оттуда уже на чердак.