Азбука анархизма

Анархизм всегда привлекал благородных и творческих личностей, обогативших нашу культуру. Анархистскими поэтами можно назвать Перси Биши Шелли, Уильяма Блейка, Артюра Рембо и Лоуренса Ферлингетти. Среди американских публицистов анархистами были Генри Дэвид Торо, а в ХХ веке Дуайт Макдональд, Пол Гудман и анархистка-католичка Дороти Дэй. Учёными-анархистами являются лингвист Ноам Хомский, историк Говард Зинн, антропологи А. Р. Рэдклифф-Браун, Пьер Кластрес и Дэвид Грэбер. Среди литераторов анархистов слишком много, чтобы перечислять, но можно вспомнить Льва Толстого, Оскара Уайльда, Б. Травена, Мэри Шелли (автора «Франкенштейна») и Алекса Комфорта (автора анархистских эссе, а также «Радости секса»3). Художниками-анархистами были Гюстав Курбе, Жорж Сёра, Камиль Писсарро и Джексон Поллок. Из музыкантов-анархистов можно отметить Джона Кейджа, Джона Леннона, группу CRASS и т. д.

Допустим, вы правы, что анархия – это лучший образ жизни, чем тот, который мы имеем сегодня, но каким образом можно свергнуть государство, если оно такое всесильное и репрессивное, как вы говорите?

Анархисты всегда размышляли на эту тему. У них нет одного простого ответа. В Испании в 1936 году, когда военные попытались совершить государственный переворот, было несколько миллионов анархистов и они боролись с фашистами на фронте, в то же самое время поддерживая рабочих в захвате предприятий. И они поддержали крестьян в формировании коллективов в сельской местности. Анархисты делали то же самое в Украине в 1918—1920 годах, где им приходилось сражаться и против белых, и против коммунистов. Но не так мы сломаем систему в XXI веке.

Посмотрите на революции, свергнувшие коммунизм в Восточной Европе. Там имели место насилие и смерть, где-то больше, где-то меньше. Но смыло прочь политиков, чиновников и генералов – тех же врагов, с которыми сталкиваемся и мы – то, что большая часть населения просто отказывалась работать или делать что-либо еще для сохранения гнилой системы в действии. Что оставалось делать комиссарам в Москве или Варшаве – сбросить на самих себя ядерное оружие? Уничтожить содержавших их рабочих?

Большинство анархистов уже давно считают, что так называемая всеобщая забастовка могла бы сыграть большую роль в обрушении государства. Иными словами – коллективный отказ от работы.

Если вы против правительства, значит вы против демократии.

Если демократия означает, что люди сами распоряжаются своей жизнью, то все анархисты были бы «бесстрашными джефферсонианскими демократами»4 – как назвал их американский анархист Бенджамин Такер, – они были бы единственными истинными демократами. Но это не то, чем является демократия на самом деле. В реальной жизни, часть людей (в Америке это почти всегда меньшинство) избирает горстку политиков, которые управляют нашей жизнью путём принятия законов и назначения неизбираемых бюрократов и полицейских, обеспечивая их правовыми санкциями, невзирая на то, нравится это большинству или нет.

Как писал французский философ Руссо (не анархист), в условиях демократии люди свободны только в момент голосования, а всё остальное время они являются рабами государства. Офисные политики и чиновники, как правило, находятся под сильным влиянием крупного бизнеса, а часто и под влиянием других групп, отстаивающих свои особые интересы. Точно также в случае СМИ. Все знают об этом. Но некоторые молчат, так как получают подачки от власть держащих. Многие другие молчат, потому что знают: протестовать нехорошо и их могут объявить «экстремистами» или даже «анархистами» (!) если они назовут вещи своими именами. Большинство людей полагают, что, как говорят американцы, «you can’t fight city hall».5

Такая демократия!

Но если не избирать должностных лиц для принятия решений, кто будет этим заниматься? И не говорите, что каждый может поступать так, как нравится лично ему, не обращая внимания на других.

У анархистов есть много идей насчёт того, как будут приниматься решения в действительно добровольном и кооперативном обществе. Большинство анархистов считают, что такое общество должно основываться на местных общинах, достаточно малочисленных, чтобы люди могли знать друг друга, или там, где они, по крайней мере, хотели бы быть связанными узами семьи, дружбы, мнений или интересов почти со всеми остальными. По причине локальности люди в своём окружении разделяют общие понятия. Они понимают, что им придётся жить с последствиями своих решений. В отличие от политиков и чиновников, которые принимают решения за других людей.