Азенкур

– Виновные всегда отпираются, – склонился к Генриху королевский капеллан. – Повесьте его, государь.

– Повесим, – с готовностью согласился король. – Пусть все видят! Вот что будет с теми, кто согрешит против Бога! Повесить его!

– Нет! – крикнул Хук.

Потому что лучником, стоявшим перед королем и свитой, был его брат Майкл.

Которого ждала веревка.

Королевская стража подтащила Майкла к подножию старого вяза, где, не сходя с коней, уже ждали король с придворными. Здесь же стоял и деревенский священник, заявивший о пропаже дарохранительницы. Войско, которому велели присутствовать, обступило вяз широким кругом, хотя задним не удавалось разглядеть происходящее из-за спины тех, кто оказался в первых рядах. Два стражника в кольчугах, покрытых налатниками с королевским гербом, вытолкали к дереву Майкла. Руки ему связали, хотя он, ошеломленный и сбитый с толку, и не думал сопротивляться.

– Нет! – снова крикнул Ник.

– Заткнись! – рявкнул Томас Эвелголд.

Слышал король возглас Хука или нет – он не показал вида: непреклонное, словно высеченное из камня, лицо не дрогнуло.

– Он… – начал было Хук, пытаясь объяснить, что его брат не способен украсть, но Эвелголд, мгновенно развернувшись, двинул кулаком Хуку в живот так, что у того перехватило дух.

– В следующий раз сломаю челюсть, – пообещал Эвелголд.

– Мой брат… – прохрипел Хук, пытаясь вздохнуть.

– Заткнись! – прорычал из переднего ряда сэр Джон.

– Ты оскорбил Господа и подверг опасности все войско! – хрипло выговаривал Майклу король. – Разве можно надеяться на Божью помощь, если мы нарушаем Его заповеди? Из-за тебя в опасности судьба всей Англии!

– Я ничего не крал! – взмолился Майкл.

– Из чьего он отряда? – спросил Генрих.

Сэр Эдвард Дервент выступил вперед.

– Из лучников лорда Слейтона, государь, – ответил он, склоняя седеющую голову. – Я не верю, что он вор.

– Дарохранительница была у него?

– Ее нашли среди его пожитков, – осторожно ответил сэр Эдвард.

– Куртка не моя, государь! – вставил Майкл.

– Ты подтверждаешь, что дарохранительница найдена среди его вещей? – не отступал король от сэра Эдварда, не обращая внимания на юного светловолосого лучника, упавшего на колени.

– Да, государь, хотя я не знаю, как она туда попала.

– Кто ее обнаружил?

– Я, государь, я! – Сэр Мартин, в заляпанной грязью рясе, утерявшей всякий цвет, выбрался из толпы и бухнулся на одно колено. – Он хороший мальчик, государь, и добрый христианин.

Сэр Эдвард, превозноси он Майкла хоть целый день, не поколебал бы короля ни на миг, однако слово священника весило больше. Генрих подобрал поводья и склонился с седла:

– Ты утверждаешь, что он не брал дарохранительницу?

– Он… – заикнулся было Хук, но тут же, получив от Эвелголда кулаком в живот, согнулся пополам.

– Дарохранительницу нашли в его вещах, государь, – заявил сэр Мартин.

– Значит?.. – Король в замешательстве осекся: священник, только что высказавшийся в защиту Майкла, теперь отстаивал обратное.

– Сосуд найден среди его вещей, государь, это неоспоримо, – самым скорбным тоном произнес сэр Мартин. – Его деяние повергает меня в печаль, наполняет горечью сердце.

– И приводит меня в ярость! – бросил Генрих. – И, кроме того, навлекает на нас Божий гнев! Мы рискуем потерять Его благоволение из-за какой-то медной безделицы! Повесить лучника!

– Государь! – воскликнул Майкл, но не увидел ни жалости, ни сочувствия – ни надежды.

Петлю набросили ему на шею, и двое стражников потянули конец веревки, перекинутой через сук.

Брат Ника, хрипя и задыхаясь, отчаянно забился, но мало-помалу метание перешло в дрожь и судороги, хрип сменился резкими всхлипами и затем окончательно стих. Все заняло двадцать минут, король следил за каждым движением и, лишь убедившись, что вор больше не дышит, отвел взгляд от тела. Сойдя с коня, он на глазах всего войска преклонил колено перед изумленным деревенским священником и громко обратился к нему по-английски, хотя тот явно не понимал чужого языка.

– Мы испрашиваем прощение у тебя и у всемогущего Бога! – Генрих, держа дарохранительницу обеими руками, протянул ее напуганному священнику.

Тот взял сосуд дрожащими пальцами, на лице проступило удивление: наполненная королевскими монетами дарохранительница оказалась много тяжелее, чем обычно.

– Тело не трогать! – распорядился Генрих, поднимаясь с колен. – И вперед! Пора двигаться!

Король взялся за поводья, вставил ногу в стремя и легко вскочил в седло. Когда он, сопровождаемый свитой, поскакал вперед, Хук подошел к телу брата, оставшемуся висеть на дереве.

– Что ты задумал, прах тебя побери? – грозно спросил сэр Джон.

– Похоронить брата, – ответил Ник.

– Чертов ты идиот, Хук! – рявкнул командующий и ударил Ника в лицо рукой в латной перчатке. – Кто ты такой?

– Он невиновен! – уверенно заявил Хук.

На этот раз сэр Джон ударил сильнее, ободрав лучнику щеку до крови.

– Не важно, виновен или нет! – прорычал командующий. – Бог ждал жертвы, и Он ее получил. Может, смерть твоего брата сохранила нам жизнь!

– Он не вор, он сроду ничего не крал! Он честный!

Рука в латной перчатке ударила в другую щеку.