Баба Яга прибудет из Парижа (СИ)

— Как он в первый класс пошел. Он у меня умница. Рано пошел в школу. С шести лет. А когда Марку было восемнадцать, то скрывать свое общение перестали. И Натан понял, что ничего уже сделать не может.

— Так это вы помогли Натану восстановить бизнес после дефолта?

— Догадливая. Я помогла ему удержаться на плаву, чего скрывать.

— А он нынче опять прогорел?

— Прогорел. Горе-бизнесмен наш Натанчик: не вписался оба раза в рынок. Только нынче прогорел подчистую. Глупый еврей даже в долги залез.

— Почему Натан Львович раньше не понял, что вы с Марком общаетесь?

— Он мальчика и не замечал. Редко когда с Марком общался. И то общение это было специфическим: больше похоже на нотации. Я с нянькой Марка договорилась. Хорошая женщина. Она нам помогала общаться.

— Поэтому Марк и заикаться перестал? Общение с вами помогло?

— Мама появилась у него, он и перестал заикаться. Сняли психотравму.

— Логично.

— Я Марка не бросала, как говорят люди. Они просто не знают всей правды. В общем, я работала, как каторжная. Убиралась в чужих квартирах. Мне предложили очень приличные деньги, чтобы жить в одной квартире, убираться там и ухаживать за престарелой бабушкой. Я согласилась. Работу свою делала честно: дома была чистота и порядок. Бабушка ухожена и довольна. Деньги копились. Квартиру-то мне снимать уже не надо было. Родня меня уже за свою считала, но деньги платили исправно. Потом они за границу уехали.

— А вас не взяли?

— Куда я от Марка? Не поехала я с ними, хотя они звали. Но они мне сделали протекцию. Рекомендовали своим друзьям. И стала я как сыр в масле кататься. Эти новые хозяева были щедры и богаты. У них был дедушка. Он ничем не болел. Меня к нему поселили, а я готовила, убирала, беседовала с ним. Вот он моим образованием и занялся. И ему хорошо, он делом занят. И мне хорошо, я в интеллектуальном плане расту. Уже не шокала и не гэкала, а говорила чисто и правильно.

— А деньги копились и копились. В валюте?

— В валюте. Это мне хозяин посоветовал. Как знал, что дефолт будет. Потом его детей бандиты убили. Внуков не было у него. Не родили. Залезли в квартиру грабители. Скорее всего, по наводке работали. Хозяева были, к несчастью, дома. Их и убили. В квартире раритеты: картины голландских мастеров, раритетные книжные издания. Но это воры не взяли. Наверное, не знали им цену. Они только драгоценности украли. Ради побрякушек убили таких хороших людей.

— И как их отец это все перенес?

— Плохо. Болеть начал и сдал сильно. Потом подозвал меня к себе. И сказал, что мы женимся.

— Зачем? Чтобы вам все оставить?

— Не интересно с тобой интриговать. Просчитываешь варианты быстро.

— Другого варианта просто нет. Любовь вы к нему не испытывали. Единственная мысль, что хотел вас обеспечить, чтобы государству все не отошло.

— Так он и сказал. Чтобы государству не досталось. Там чиновники по себе все растащат, а он хочет оставить тому, кого сам вырастил.

— Я ему сказала, что он же меня не растил.

— А он мне говорит, что зато воспитывал не один год. А это почти что отцом был несколько лет. А чтобы никто оспорить завещание не мог, он пройдет психиатрическую экспертизу, освидетельствуется и составит на меня завещание, чтобы все мне досталось. Я тогда разревелась и рассказала ему все откровенно, ничего не скрывая. Он даже обрадовался, что у меня сын есть. Значит, наследство будет кому оставить.

— Марка к себе почему не взяли жить? Или ваш новый муж был против?

— Муж, наоборот, хотел, чтобы Марк с нами жил. Я была бы счастлива. Но тогда Натан приболел. Вот Марк его и не мог бросить на произвол судьбы.

— Приболел из-за того, что разорился в дефолт?

— Он сразу как-то сдулся. Стал тихим, незаметным, сгорбился. В один день, лишившись денег, стал стариком.

— И тут нарисовались вы. Спасительница…

— Понимаю. Смешную картинку жизнь нарисовала. Только так и было. Я предложила Натану деньги, чтобы он выкарабкался из нищеты. Не потому, что его уважала или хорошо к нему относилась. Не потому, что Натана жалко было. Нет. Из-за Марка. У меня выхода другого не было: Марк его бы не бросил, а подвергать лишениям своего сына я не хотела.

— Почему ваш сын не жил с вами потом?

— Потом мой муж умер. Марк вырос. Я купила ему квартиру, чтобы он мог жить самостоятельно. Он получал высшее образование. А я снова вышла замуж, только теперь за иностранца.

— За кого?

— За хорошего человека. За француза. Я всегда любила французские фильмы и в Париже жить хотела.

— И как вам там жилось?

— Хорошо. Спокойно. Без нервотрепки.

— Марк вас навещал?

— Много раз. Выезд за рубеж стал к тому времени обыденным делом. Были бы деньги. Поэтому и он к нам, и мы к нему ездили часто.

— Почему вас никто из поселковых не видел?

— А я здесь и не появлялась. Хотите быть счастливой? Не приезжайте туда, где вам было плохо. Тетку я так и не простила, что она мной игралась. Но деньги ей иногда на праздники присылала.

— Значит, она знала, что вы во Франции?

— Знала, конечно. Но кто же ей поверит? Местные сплетники скорее поверят, что я проститутка на трассе.

— Дети от француза?