Баба Яга прибудет из Парижа

– Зачем?

– Посоветоваться…

– Следствие зашло в тупик?

– Как я и говорила.

– И они теперь решили, что ты можешь им помочь. Сначала они тебя не слушали, а когда трупов благодаря им стало много, о тебе вспомнили?

– И трупы еще будут, помяни мое слово. Мне бы понять, почему он опять стал убивать. Год убийца сидел спокойно. Что послужило триггером?

– Чем? – задала вопрос Мария Ивановна.

– Спусковым крючком… Это перевод с английского. Из-за чего он стал так направо и налево трупы множить. Как будто одурел…

Мы с Никитой еще пообсуждали эту тему. Тетя Маня сидела на заднем сидение и внимательно слушала наш с мужем разговор. Когда подъехали к ее дому, она с нами попрощалась и ушла.

– Что скажешь? – Никите интересно мое мнение по поводу старушек.

– Ничего. Мне интересней, с чем ко мне полиция пожаловала.

– А бабки? Их информация тебе не нужна?

– Почему не нужна? Очень даже нужна.

– Так чего ты молчала? Надо было расспросить ее.

– Она бы ничего не сказала: они со своей закадычной подругой решили ничего мне не говорить. Сам же видишь. Как воды в рот набрали…

– Тогда дело швах.

– Ничего не швах. Она из нашего разговора поняла, что мы помогаем полиции. Погоди. Завтра, она все сама нам расскажет.

– С чего ты решила?

– Человек она совестливый. Ночью поворочается, подумает. Переспит с мыслью, что от ее молчания могут новые трупы нарисоваться. И сама утречком прибежит.

– А если не прибежит?

– Прибежит, как миленькая. Дай ей немного времени. Она сама нам новости преподнесет на блюдечке с голубой каемочкой.

– Иришка, а что с ментами делать будем?

– Послушаем, что они скажут. От этого и будем строить наши планы.

Войдя в дом, мы увидели тех же персонажей из полиции, которых к нам уже приносило попутным ветром. Плюс еще полковник, который был у ювелира дома. От того, что добавился полковник, поведение полицейских не изменилось. Они хотели получить от меня помощь, ничего не давая взамен. Даже не поделились информацией. Значит, их пока не сильно припекло. Разговор зашел в тупик. О чем я им ясно и сказала.

– Разговора с вами конструктивного не получилось. Я же попыталась объяснить вам, что предпочитаю обмен информацией. Просто так, за интерес я вам помогать не буду.

– Это ваш гражданский долг, – полковник пытается давить на совесть.

– Да что вы говорите? Вот не знала, что у нас простые граждане обязаны расследовать преступления. Я думала, что в нашей стране для этого есть полиция и следственный комитет.

– Вы обязаны помочь.

– Ничего я вам не обязана. И помочь вам я не смогу, поскольку у меня нет никакой информации по этому делу. Как я вам буду помогать, не имея достоверных сведений? На картах погадаю? А вдруг карты соврут?

– Мы не имеем право предоставлять сведения по делу.

– Что вы от меня хотите? Вы же не глупый человек, полковник. Скажите мне, каким образом и в чем я вам могу помочь, если по делу ничегошеньки не знаю? Сами подумайте… И с чего вы решили, что я могу вам помочь?

– Значит, отказываетесь нам помочь?

– Мы с вами из пустого в порожнее переливаем. С чего вы взяли, что я вообще чем-то могу вам помочь?

– До нас дошла информация.

– Какая информация? Откуда?

– От источников.

– Каких источников?

– Не могу сказать. Тайна следствия.

– Извините, вам пора. Не договоримся мы с вами…

– Почему?

– Вы меня не слышите и не хотите слышать. До свидания.

Они ушли. С трудом, но я от них отвязалась.

– Почему они так уверены, что я могу им помочь? – возмущению моему нет предела.

– С того, что, видимо, навели справки, – мама пытается меня успокоить.

– У кого?

– С кем ты имела дело.

– Нет. Они просто зашли в тупик. Поняли это и начинают истерически метаться. До них пока не дошло. Полковник производил на меня впечатление человека думающего. И что получается? Такой же тупой солдафон, как и майор. Им фуражка, что ли, мозги передавила? Талдычит свое и все тут.

– Он хоть не угрожает, – мама ищет им оправдание.

– Погоди, и до этого дойдет. Но понять их я могу. В этой ситуации есть и моя вина.

– В чем твоя вина?

– Это же из-за меня трупы нарисовались. Полицейские сами бы не полезли в озеро. Это я надоумила папашу труп дочери в озере поискать.

– И достали два трупа. Дочки его нет, а два трупа есть, – добавил муж.

– А потом и третий нарисовался. Добавить Королеву, то четыре трупа – это слишком много. Вот они и мечутся. И зацепиться им не за что.

– Ты-то цепляешься. За любую ниточку цепляешься. И что-то нарыла…

Стоят и оба смотрят на меня. С чего они взяли, что нарыла? Вот откуда?

– С чего вы взяли, что нарыла?

– У тебя всегда так глаза блестят, когда что-то чуешь, – сказал Никита. Он, оказывается, еще и наблюдательный.

– Пока чую только. Еще не нарыла.

– А у них и этого нет. Вот они и бесятся…

В логике мужу не откажешь. Ну что же, пришла пора Петьку пытать…

– Петька где? – спрашиваю, а у самой сердце не на месте.

– Гулять пошел. Увидел кого-то у магазина и побежал срочно гулять.

– Так он тебе ничего не сказал? Никита, пошли за Петрухой.

– Думаешь, что он может быть следующим?

– Пока ничего не ясно, а Петька молодой и рисковый.

Только открыли дверь, чтобы идти за Петькой, как он сам домой явился.