Баба Люба. Вернуть СССР 2 (СИ)

— Ладно, — после длинной паузы, во время которой он пристально смотрел мне в глаза с видом Кашпировского, сказал он, — нужно задружиться с Всеволодом, войти к нему настолько в доверие, чтобы он пригласил вас к себе в дом. Он лучших прихожан часто к себе приглашает. Считает, что это сближает с подчинёнными и укрепляет его авторитет. В доме нужно найти письмо. Точнее книгу, толстый такой томик стандартных размеров в тёмно-бордовом бархатном переплёте. Она настолько отличается от простых книг, что не ошибётесь. И в этой книге спрятано письмо.

— Поняла, — кивнула я, — а зачем? И как я пойму, что это именно то письмо, что нужно?

— Оно там одно. На немецком языке, — прошептал Ростислав, проигнорировав мой первый вопрос.

Я благоразумно переспрашивать не стала.

Мы еще перекинулись парой слов и, когда он отошел, я ощутила на себе взгляд. Подняла голову и встретилась глазами с Всеволодом.

Взгляд старейшины я выдержала. Ну а что, со своей стороны мне смущаться нечего. Это Ростислав что-то мутит, я же всего лишь хочу написать и сделать хороший доклад, а затем занять лидирующие позиции в этой секте. Всего лишь.

Я усмехнулась.

После окончания молебна народ понемногу начал расходиться. Гостей две женщины повели куда-то во дворик, наверное, кормить будут.

В помещении остались Всеволод, я, и ещё три женщины, которые деловито что-то обсуждали вполголоса. Одна при этом всё записывала в тетрадку.

— Любовь! — сказал Всеволод, подойдя ко мне и поздоровавшись. — Вижу, у вас какие-то трудности? В чём-то сомнения?

— Да вот не могу доклад доделать, — пожаловалась я, — запланировала очень всего много, а в результате какая-то ерунда выходит.

— Я могу помочь вам, сестра, — задумался Всеволод. — У меня дома хорошая библиотека. Можно что-нибудь выбрать. На какую тему вы делаете доклад?

Я молчала, судорожно рассуждая. Ведь по сути вот он, шанс!

Если я сейчас попаду к нему в библиотеку, то найти нужную мне книгу — дело несложное. И легко выполню просьбу Ростислава. А там сразу же — поездка в Киев, знакомство с американцами, затем — поездка в Бруклин. Всё просто.

Но что-то внутри царапнуло. Что-то сжимало и не давало возможности даже выдохнуть.

Я подавила вздох. Угу, мы же не ищем лёгких путей. Не наш метод, правда?

Всеволод продолжал смотреть на меня, ожидая ответа.

И я сказала:

— Отлично. Мне как раз нужно проникнуть к вам в библиотеку, найти там книгу в бордовом переплёте и вытащить оттуда письмо, чтобы вы не заметили.

Всеволод побледнел.

Глава 12

— Давайте поговорим, — хрипло сказал старейшина, бросая тревожные взгляды по сторонам, не слышит ли кто, — но только не здесь. У меня есть вкусный чай с бергамотом.

— Давайте, — позволила себе лёгкую улыбку я, хоть чай с бергамотом ненавижу с детства.

Мы вышли из Дома молитвы через чёрный выход во внутренний дворик. Я ещё здесь ни разу не была. В отличие от двора, к примеру, у деда Василия, здесь было совсем по-другому: по периметру разбиты небольшие клумбы с гладиолусами. Представляю, когда они расцветут — как здесь красиво будет. На заднем плане был растянут большой шатёр, или палатка, вроде как у военных, но не хаки, а синяя с серыми вставками. Интересно, зачем она здесь? Небольшой флигилёк чуть поодаль, по-видимому, служил летней кухней — оттуда вышла раскрасневшаяся женщина в фартуке и с закатанными рукавами. Она несла перед собой таз с водой, которую вылила под яблоню.

— Здравствуйте! — поприветствовала она нас добродушной улыбкой. — Сегодня у нас пирожки будут, с яблоками.

— Мир тебе, Алёна, — кивнул Всеволод, — пирожки с яблоками — это хорошо. Ты же на гостей наших тоже рассчитываешь? Тебе сестра Инна сказала?

— Всем хватит, — кивнула она и ушла обратно, прихватив таз.

Когда она открывала дверь, оттуда вкусно пахнуло жареной картошкой и гороховым супом.

— Алёна раньше работала в торговле, а потом союз развалился, и она осталась без работы, — пояснил Всеволод. У неё свёкр лежачий, а муж на заработки уехал и не вернулся. Вот она и взялась готовить здесь нам, раз работы нету. Так и осталась.

Я кивнула, не зная, что уместно говорить по этому поводу.

— К нам, в основном, приходят люди, которые сбились с пути, или кому нужно духовное утешение, или кто бедствует, у кого горе какое. У всех по-разному бывает, — вздохнул Всеволод и пропустил меня в дом, черный вход которого тоже выходил в общий двор.

Прихожая была по-спартански пустой, только вешалка, стул, на котором можно сесть и разуться, и потёртая ковровая дорожка на полу. Здесь пахло гуталином, пирожками с вишней и типографской краской.

— Здесь я обитаю, — пояснил Всеволод, разуваясь, — проходите, пожалуйста.