Баба Люба. Вернуть СССР 2 (СИ)

— Ох, Любашечка, — аж прослезился старик, — я уже и не чаял.

— Ну, видишь, всё, считай, как хорошо и закончилось, — подбодрила я его.

— А плохая новость какая? — вспомнил любашин отец и настороженно посмотрел на меня.

— Новый собственник там перестановки сделал, — осторожно начала я.

— Какие перестановки? — брови старика поползли вверх.

— Не очень хорошие… — развела руками я и вздохнула, — но ничего не поделаешь. Они были в своем праве.

— Что? Что случилось? — продолжал волноваться любашин отец.

— Да не волнуйся ты так, — я уже, и сама была не рада, что затронула эту тему. Но, с другой стороны, лучше сразу подготовить, а то там, на месте, старика и инфаркт хватить может.

— Рассказывай! — потребовал дед.

— Да что рассказывать, — дипломатично постаралась смягчить я, — они там двор немного перекопали и некоторые кусты, и деревья убрали.

— А-а-а-а…! — рассмеялся старик, — вот ерунда-то! Я уж было подумал, что дом снесли.

— Нет, дом на месте, — успокоила его я, — а вот обе яблони…

— Как обе яблони?! — аж подскочил дед Василий и опять расплескал остатки чая. — И антоновку?

— И антоновку… — подтвердила я.

— Ах ты ж боже ж мой, — пригорюнился старик, — это же такая хорошая яблонька была. Я же эти яблочки и в бочке квасил, и с капустой, и так на компоты да на варенья всякие…

— Ну ничего страшного, — попыталась успокоить старика я, — зато будет повод омолодить сад…

— Сад? — дед сразу вычленил основное, — сад, говоришь… а что ещё в саду вырубили?

— Да потом приедешь и сам посмотришь… — попыталась выкрутиться я.

— Говори! — велел Василий Харитонович, — мне, пока не поздно, нужно будет сходить на рынок, саженцы посмотреть…

— Ну, малину ещё… — осторожно начала я, — и смородину… и крыжовник тоже…

— Ай-яй-яй… — покачал головой дед и растерянно посмотрел на меня. — И чем же им моя смородина и малина не угодили?

— Да они там котлован вырыли, — ляпнула я, и сразу пожалела.

Дед принялся причитать и расстраиваться, а я торопливо начала перемывать посуду, чтобы не отвечать.

Но отвечать всё же пришлось.

— И что, там ничего-ничего совсем не осталось? — с волнением спросил он.

— Да почему ничего? — я поставила тарелку в сушку и посмотрела на старика, — небольшие изменения — да, есть. Но нужно воспринимать это с пониманием. Ты продал им дом. Вот они и переделывали всё на свой вкус. Сейчас ты вернешься и всё обратно поправишь. Вон Ричард тебе поможет. А если какая работа сложная, ты говори — наймём работников. Справимся. Главное — дом вернём.

— Да, деточка, ты права, — со вздохом кивнул любашин отец, — главное, что дом вернём. Старый я стал, дурак дураком.

— Кстати, — вспомнила я и, чтобы отвлечь мысли старика от самоуничижения, спросила, — а куда ты деньги положил? Принеси, пересчитаем. Завтра отдать нужно.

— Сейчас, — сказал любашин отец и торопливо вышел из кухни.

А я принялась вытирать стол.

Я как раз складывала салфетки, когда открылась дверь на кухню и на пороге застыл любашин отец. Он был сам не свой. Губы у него тряслись.

— Что случилось? — испугалась я.

— Денег нету, — потерянно произнёс старик.

Глава 17

— Что значит нету? — я даже не поняла сначала, что стряслось.

— Я положил их в свою сумку, полез туда, а там — нету, — дрожащим голосом ответил Василий Харитонович.

— С ума сойти! — ахнула я. Противно закололо сердце, отдавая в левой руке. — Пойдём посмотрим.

Я первая направилась в детскую комнату, где любашин отец обитал с Ричардом. Старик посеменил за мной, тяжко вздыхая.

— Показывай! — велела я.

Он вытащил из-под кровати раскрытую сумку и принялся суетливо вываливать вещи прямо на пол.

Действительно, денег не было.

— Так! Сегодня ты куда ходил? — спросила я.

— Сначала в магазин за хлебом, — начал перечислять тот, — потом во дворе был, поговорил с Михалычем, он обещал грузила для удочки сделать… потом ещё в магазин сходил… в хлебный…

— Зачем два раза? — удивилась я.

— Потому что серый хлеб был вчерашний, а продавщица сказала, что привезут после обеда свежий. Так я и сходил заново. Мне не трудно.

— Понятно, — вздохнула я и спросила, — а кто дома был?

— Дети были, — начал старик, но осекся, — ты же не думаешь, что это они? Нет, не они! Они такие хорошие ребятишки…

— Сейчас разберемся с ребятишками, — угрожающе сказала я и крикнула на всю квартиру: — Ричард! Анжелика! Идите сюда! Быстро!

Послышался топот и в комнату вбежал Ричард. Следом за ним появилась и Анжелика.

— Прекрасно. Все в сборе, — констатировала я и грозно сказала, — кто взял деньги?

Повисла пауза. Дети переглянулись.

— Я жду! — рыкнула я, — лучше сразу признайтесь, иначе будут проблемы! Это деньги, которые нужно завтра отдать людям за дом деда Василия.

Дети опять переглянулись.

Не выдержав, Анжелика прыснула. Ричард крепился, крепился, но тоже засмеялся.

— Я что-то не то сказала? — удивилась я.

— Да нет же! — хихикнула Анжелика, — просто дед Василий так боялся за деньги, что перепрятал их. А потом забыл.

Они опять засмеялись

Старик стоял весь красный.

— Куда перепрятал? — строго спросила я.