Бабье царство.

— Или нет, другой какой фирмы? — задумалась она, мучительно пытаясь вспомнить видимое ею в последние посещение того амбара клеймо на машинке. — Нет, — с сожалением качнула она головой. — Вид клейма не помню, а название фирмы — это единственное что я помню из ножных швейных машинок ещё по молодости, когда у бабки в деревне на чердаке мне на голову свалилось нечто подобное.

Но это, кстати, не важно. Каким ветром её сюда закинуло, хрен его знает. Важно другое. Владеют этой мифической швейной мастерской две малолетки: Светик и Лизонька Санины. И это единственное их средство к существованию. Предъявим на него права, — оставим детей без единственного, что у них ещё от родителей осталось.

Сунемся туда, сразу огребём кучу проблем. Купим — все хором закричат что лишаем сирот последнего достояния. Всем всё равно, но лишь бы сирот не трогали. А как они там сами поживают — всем на это наплевать.

А если не покупать? Так завтра они сами совсем загнутся.

Я же говорю — там одни проблемы.

Сарай не сегодня-завтра окончательно развалится, а машинку окончательно вдрыск разобьют. Девочки конечно стараются, ухаживают за ней, буквально дышать на неё боятся, да что толку. Там мастер хороший нужен чтобы наладил разбитый вдрыск инструмент. А девочки если что и умеют, так это только нитки в шпульку вставлять и ничего более.

Ну, ещё педали крутить, — невесело улыбнулась Маша своей, ставшей последнее время её фирменной грустной улыбкой.

— Выкупаем у банка эту закладную, — холодно проговорила Белла. — Рассчитываемся с долгами, и делам себе нормальную пошивочную мастерскую. Свою собственную. А то я уже замучалась с местными портнихами разбираться. То одно платье пошьют криво, то второе, то третье. А на все претензии ответ один: "И щё вам дамочка нэ нравыца. Я вже нэ понымаю. Така гарна матэрыя. Такий гарный хфасон".

Мало того что ничего не понятно из того что они говорят, так ещё имеют наглость указывать мне, что одевать и как носить. Мне, поречной шляхтянке!

Ладно бы хоть что-то сами в шитье понимали. Хоть бы сами одеты были красиво. Нет! Ведь это же какой-то ужас! Ходят в каких-то бесформенных балахонах, которые носили чуть ли не их прабабки. И ещё рассуждают об искусстве пошива верхней женской одежды.

И ведь не просто не понимают. Ещё имеют наглость настаивать на собственном мнении. И указывать мне, заказчице, что я должна носить.

Это просто какой-то беспредел, — Белла в сильнейшем раздражении хлопнула ладонью по столу.

Говоришь одно. Соглашаются. Слушают, головами кивают. Приходишь принимать работу — делают совершенно противоположное. И ничего не докажешь. Упёртые как волы непояные. Ты им одно, они тебе в ответ десять другого. И всегда считают себя правыми.

— Да, крепкий здесь народ, самостоятельный, — с коротеньим смешком поддержал баронессу профессор. Как и когда он успел просочиться в гостиную, Маша так и не поняла. Но к тому моменту когда она его заметила, он уже сидел за столом и с довольным видом прихлёбывал чай из своей любимой большой кружки. — У меня самого по первости были те же самые проблемы со своими работниками. Говоришь одно, слушают, соглашаются. Спрашиваешь всё поняли — кивают головами.

Приходишь принимать работу — всё сделано с точностью до наоборот. Словно специально вредительством занимались. Спрашиваешь чем слушали, почему не сделали так как говорил. А в ответ: "А мы думали так будет лучше".

Профессор столь похоже передразнил местный, легко узнаваемый акцент, что все в землянке залились весёлым смехом.

— Пока добился чтобы в точности выполняли отданные распоряжения — семь потов сошло. Да и то, до сих пор приходится по десять раз одно и тоже повторять.

Приходилось, — враз помрачнел он, вспомнив что не далее как сегодняшним утром лишился собственной лаборатории.

А вы что, баронесса, собрались искоренить местные нравы, — профессор с откровенной насмешкой посмотрел на Беллу.

— Зачем, — равнодушно пожала та плечами. — Абсолютно неблагодарное дело искоренение устоявшихся привычек и обычаев. Я предлагаю сделать по другому. Поскольку мы нигде в этом городе не можем пошить себе нормальной верхней одежды, ни я, ни Маша, то нам следут озаботиться созданием собственной мастерской.

Почему нет? — вопросительно посмотрела она на собравшихся.

— А работать кто будет? — растерялась Маша. — На местных надежда, как…, - Маша запнулась. — Я даже не подберу сразу сравнение, как на что, — пожаловалась она.

— Я буду, — пожала плечами Белла. — Дарья, будет, — кивнула она на любопытный нос, торчащий из приоткрытой двери на кухню. — Сирот этих твоих наймём. Не выкидывать же их на улицу. Да и раз что-то сами шили, значит знают с какого конца нитку в иголку вдевать. Уже хорошо. А дальше научим делать то что нам надо. Вот вам уже первые работники. Дарью над ними поставим командовать, — кивнула она на неё. — Не мне же им говорить что и как прибирать в мастерской.