Бабья деревня

- Обдумали мы, - продолжала председателыла, - хлеб не раздавать по дворам, а печь сообча на всю деревню. По очереди шесть баб на всю деревню напекут в обчественной печке, и раздадим по едокам, и горюшка нам мало.

- Ну, что же у вас еще есть? - спросил Сергей, с удивлением разглядывая баб.

- Да чего же, больше ничего нету. Всё недостатки да недохватки. Посуды нету, - почитай не в чем готовить, Так мы добыли у смолокура котел, смолу он варил. А мы его вмазали в печь ды стали на всю деревню готовить. Сарай у одной у бабочки был. Так мы его обмазали, окна, двери вставили, печь сложили, столы длинные поставили и ходим всей деревней и с детьми обедать, вечерять. Так-то ли хорошо: по очереди готовим, посуду моем, а энти все свободные бабы и девки, кажная свое дело делает.

- Вот так ловко! - сказал Сергей. - Вот не ждал, не гадал такое увидеть в деревне. Ну, а еще чего у вас есть?

- Да больше ничего.

- Ну, а с детьми как? Поди трудно?

- Как не трудно? Не то работу работай, не то за детьми гляди, - хочь раздерись. Так мы маленьких со всей деревни сволокем в одну избу с утра. Изба просторная, светлая: по очереди и смотрим за детишками. Им тепло и хорошо, в чистоте.

А вечером бабы разбирают по домам. Прежде кажная баба за своим смотрела, а мужики работали, а теперича самим работать приходится, вот и удумали. Пеленки-то штоб не мыть кажной в отдельности, так мы в одну избу со всей деревни наберем да по очереди стираем.

- Аи да ловко! Аи да бабы-девки! Аи да герои! - сказал Сергей и захлопал в ладоши. - Да кто же это вас все надоумил?

- Да хто? Нужда, - сказала хозяйка, пригорюнившись. - Нужда горькая.

- Ды Васька... - весело заговорили девки.

- Он у нас один жаних на всю деревню. Оттого и не женится, - не разодраться на всех девок.

Синие зимние сумерки загустились в избе, а замороженные окна выступили белыми четырехугольниками. Бабы и девки так же тесно стояли и сидели, переговаривались и смеялись, и в синей темноте не видать было их лиц.

Да вдруг и стены избы, и потолок, остывающий самовар, и лица разом ярко и голубовато вспыхнули.

- Что такое? Что это?! - вскочил Сергей, а сам уж видит:

загорелась под потолком лампочка, и окна сразу стали черные.

Девки засмеялись.

- Ага, спужался!

- У нас електричество проведено по деревне, - сказала спокойно хозяйка.

- Да откуда это у вас? Кто такой Васька? - спрашивал Сергей, глядя на них во все глаза.

- Да наш же парень. Годов семь на фабрику ушел, и ни слуху ни духу об нём не было. Потом слышим-послышим, - на войну взяли. И там ему пулей зубы выбило и язык под самый корешок срезало. Ну, дохтора залечили. Дошлый парень, а говорить не может: языка нету... Вот он нас все и надоумливал.

Говорить не может, а показывает. Съездил в город, приволок какую-то машинку, приправил к водяной мельнице, протянул какие-то черные ниточки, вот и пошло електричество по всей деревне. Теперь опять в город уехал.

- Урра-а-а-а! - закричал радостно Сергей и подкинул шапку. - Да это же у вас и есть коммуния. Самая настоящая коммуния!..

- Тьфу! Тьфу! Штоб тебе кобель рыжий приснился, - зазвенели девчата. Али взбеленился? Да ни в Жисть в коммунии не будем.

- Да это же самая она настоящая коммуна и есть, когда люди вместе живут, работают, все на всех, а не на помещика, и делят наработанное, чтобы каждый был сыт, все в чистоте, в уюте, в довольстве.

Изба вдруг наполнилась раздраженным говором, криком, движением.

- Ах ты, конопатый черт. Цыплок облупденный! Ты это што ж: опять за коммунию взялся. Навязать хочешь нам. Ды ни в жисть! Штоб она сдохла, твоя коммуния!

- Постой, бабы, девки! - кричал радостным голосом Сергей. - Да это же и есть, сами же устроили, ни у кого не спросясь... Это и дорого, сами у себя устроили... жизнь вам подсказала... Это и есть самая настоящая комму...

Да не успел договорить - чей-то увесистый кулак пришелся в ухо, и у него зазвенело. Кругом красные, возбужденные, злобные бабьи лица и сверкающие глаза. Сергей раздвинул их локтями.

- Ну, это вам даром не пройдет...

И опять не успел договорить.

- Штоб ты лопнул, окаянный! Штоб те выворотило наизнанку! Бей их, девки! Волоки на двор!

Он не успевал обороняться и отступал к стене - не драться же с ними.

Кто-то сзади насунул ему шапку на самые уши, накинул и тулуп, и он вылетел из избы в распахнутую дверь головой в сугроб. За ним в тот же сугроб вылетел ямщик.

А уж двор полон баб и девок, и их возбужденные голоса мечутся в морозном ночном воздухе.

Девки мигом выволокли из-под навеса сани, ввели в оглоблю недовольную лошадь, перекинули дугу, засупонили, и не успел Сергей отряхнуться хорошенько от набившегося везде снега, как его ловко свалили в сани. Туда же, как мешок, свалился ямщик. Столпившиеся кругом бабы, отчаянно крича и улюлюкая, взяли в кнутья лошадь.

Изумленный мерин захрапел, поддал задом, рванулся и вынес сани на улицу. Девки бежали и все хлестали. Только за околицей ямщик, намотавший вожжи на руки, сдержал расскакавшегося мерина.