Бабочка

В общем-то, это был не первый случай, когда звезда начинала ревновать эпизодического актера и добивалась снятия его (или ее) с роли. Латрисия Браун не стоила того, чтобы из-за нее ссориться с Эриэл. Правилом номер один в жизни Барри Грина было: избегай неприятностей. Любой ценой.

— Окей, Эриэл. Я найду другое шоу, куда ее можно пристроить.

Через месяц у Барри Грина начались неприятности.

— А как дела у Джона, дорогая? Джессика?

Джессика посмотрела на мать.

— Что?

— Ты не слушаешь меня.

— Извини, я думала о последнем деле, которым сейчас занимаюсь. — Джессика извиняюще улыбнулась. Они сидели в столовой дома Муллиганов в Палм Спрингсе, отделанной стеклом и мрамором, с видом на поле для гольфа и покрытую снегом вершину горы Сан-Джасинто, и ели нежные отбивные и печеный картофель. Еда была великолепной, так же как был великолепен и дом, стоящий миллион долларов. Шестидесятилетняя мать Джессики была одета в безупречный спортивный костюм лимонного цвета, а на отце была светло-розовая рубашка для регби и широкие холщовые брюки. Оба они выглядели подтянутыми, загорелыми и богатыми.

— Жаль, что Джон не смог приехать с тобой сегодня, Джесс, — сказал ее отец, расправляясь с отбивной.

— Он в Сан-Франциско. Его компания…

— Я хотел с ним посоветоваться по поводу вложения денег, которое собираюсь сделать.

— Да, хорошо, — Джессика двигала по тарелке отбивную, к которой даже не притронулась, — он будет дома завтра.

За все время, пока они говорили, отец ни разу не взглянул на дочь. Он вообще редко смотрел на нее, когда разговаривал. Как-то раз Джессика подумала, что она видела его затылок и макушку гораздо чаще, чем лицо. Хотя, может быть, это было и к лучшему, потому что когда он все-таки пронизывал ее своими тяжелыми, осуждающими глазами, она всегда неожиданно терялась и не могла найти нужных слов.

Какое-то время они ели молча. Время от времени Джессика смотрела на прекрасный вид, открывающийся из окна, и жалела, что из ее дома не было видно такой красоты. Все, что она и Джон могли видеть из своего окна, был бульвар Сансет.

— А о чем это твое новое дело, дорогая, — спросила миссис Муллиган.

— Вы когда-нибудь смотрели «Северная окраина, пять»?

Отец поднял на нее глаза.

— Это телесериал про больницу? Самая банальная чушь, которую я когда-либо видел. Кому охота смотреть шоу про больных людей? Оно предназначено для идиотов, я не сомневаюсь.

— А мне нравится, — мягко сказала миссис Муллиган.

— Ничего удивительного. Женщины вообще обожают тему болезней и смерти.

— Ну а, правда, мам, — сказала Джессика, — ты читала об актрисе из этого шоу, которая подала в суд на продюсера и студию за нарушение контракта?

Миссис Муллиган уже было открыла рот, чтобы ответить, но вместо нее ответил ее муж.

— Я вообще не понимаю, чего она так завелась. Насколько я знаю, они предложили ей другую роль в другом шоу, причем роль лучше, чем эта, и за большую плату. Она же бросила сценарий прямо им в лицо, как я слышал.

— Это внешняя сторона дела, па. Ее преследуют потому, что звезда этого шоу вдруг невзлюбила…

— Передай, пожалуйста, сметану, Джесс.

— Мне кажется, она стала довольно хорошенькой после того, как сбросила все эти килограммы. Похожа на африканскую принцессу.

— Это шоу продюсера, — отрезал мистер Муллиган. — Это его деньги. Если он не хочет, чтобы она там играла, он имеет право выбросить ее. В конце концов, она же нарушила договоренность, изменив внешность.

— Но, па, в контракте ничего не сказано о том, что она должна быть толстой.

Мистер Муллиган размял картошку со сметаной и нахмурился:

— Хелен, как долго ты готовила эту картошку? Джессика раздраженно взглянула на мать и опять опустила глаза в тарелку.

В доме Муллиганов стен как таковых не было. Столовая плавно переходила в гостиную, которая в свою очередь как бы переходила в жилую комнату. Дом был шикарный, с полированными мраморными полами, белыми, как снег, стенами, мебель была выдержана в светлых пастельных тонах, тут и там стояли редкие и очень дорогие скульптуры.

Джим Муллиган, ушедший на пенсию бизнесмен, все время проводил на поле для гольфа, в то время как его жена занималась аранжировкой цветов, раскладыванием пасьянсов и посещением собраний «Общества следящих за своим весом». Сейчас они перебрались пить кофе в гостиную, так как на улице было слишком холодно, чтобы сидеть в саду и слушать журчание фонтана.

Джим занял самое удобное место на диване и потянулся за программой передач, а миссис Муллиган повернулась к дочери и сказала:

— Ты выглядишь сегодня ужасно чем-то озабоченной, дорогая.

— Это все дело, которое я сейчас веду. Я просто не знаю…