Бабуин мадам Блаватской

Мэнсфилд с готовностью приняла жизнь в Приере, даже когда ее перевели из Ритца в маленькую спальню в общем коридоре на верхнем этаже, с жесткой постелью и голым столом. (В декабре, когда ее состояние ухудшилось, ее снова перевели в Ритц.) Кроме того, Гурджиев изменил распорядок дня и объявил, что теперь та работа, которая делалась днем, будет выполняться ночью. Посреди ночи Мэнсфилд мыла и чистила морковь в холодной воде, принимала вместе с другими учениками грубую пищу значительная перемена по сравнению с предыдущими месяцами {21}. Все по очереди занимались уборкой и приготовлением еды. Замок напоминал своего рода коммуну, и бесполезные занятия - вроде того, как Орейдж копал яму, - были исключением. Нужно было выращивать овощи, колоть дрова, делать ремонт в помещениях, ухаживать за огромным садом и парком. В поместье были домашние животные, в том числе коровы, которые заняли некоторое место в пребывании Мэнсфилд в Приере: Учитель однажды приказал ей провести некоторое время в специальной постройке над коровником, вдыхая запах коров. Один из ее биографов писал, что таким народным средством пользовались при болезни легких крестьяне в Восточной Европе, хотя сама Мэнсфилд ничего не сообщала о произведенном эффекте в своих письмах и дневниках. Небольшой балкончик позолотили, расписали птицами, насекомыми и постелили там матрасы с ковриками; двум ученицам, Адель Кафиан и Ольге Ивановне Гинценберг (позднее ставшей женой Франка Ллойда Райта), было приказано присматривать за ней. Мэнсфилд совершенно переменилась в последние недели жизни. Она почти ежедневно виделась с Орейджем и о своем старом "я" говорила как об умершем человеке: "покойная Кэтрин Мэнсфилд" {22}. Она сожалела о своих ранних рассказах, которые были чересчур поверхностны и злы, и хотела бы стать другой писательницей, чтобы, описывая персонажей, по-гурджиевски сражающихся на пути к самопознанию, показать "путь к Богу" {23}. Но этому не суждено было случиться. Гурджиев испытывал настоящую страсть к различного рода банкетам и праздникам, но особое представление он давал на Рождество - с тщательно изготовленными декорациями, с соответствующими церемониями и угощением. Мэнсфилд принимала участие в празднике и готовилась к Новому году по старому стилю (13 января), когда в Приере должен был открыться маленький театр. Она пригласила своего мужа, и 9 января он приехал и нашел ее "человеком, преображенным любовью" {24}. Пока Мэнсфилд жила в Приере, Марри по-своему искал Бога в Дитчлинге, графство Суррей, где был своего рода провинциальный Гурджиев - Миллер Даннинг, практиковавший йогу и опубликовавший мистический трактат "Земной дух" (1920). Этот Даннинг предупреждал друга, что учение Успенского злотворно. Поначалу, после встречи с женой и ее смерти, Марри благосклонно отнесся к Работе, но позже назвал ее "духовным шарлатанством". В тот вечер были танцы. Подымаясь в свою комнату вместе с Марри, Мэнсфилд закашлялась. Когда они дошли до комнаты, из ее рта потекла кровь и через несколько минут она скончалась. Ей было тридцать пять лет. Ее похоронили три дня спустя, 12 января 1923 г., на расположенном неподалеку протестантском кладбище в присутствии мужа, сестер и нескольких друзей из замка, включая Гурджиева, который должен был увидеть в ее смерти недоброе предзнаменование для Приере.

Глава 13

ТРУДНОСТИ