Багдад: Война, мир и Back in USSR

Шли редко англоязычные исторические фильмы, запомнился какой-то австралийский сериал про поселенцев, что было исключительной удачей. И куча японских и диснеевских мультфильмов, детям было раздолье (правда все одно, на арабском языке, но какая детям-то разница). Кстати, именно тогда и там появились абсурдные, на мой взгляд, но ставшие столь популярными «мутанты-черепашки-ниндзя», иракская цензура, видно, усмотрела в них какое-то героическое начало, способствующее формированию боевого духа подрастающего поколения.

В октябре 1986 г. «хитом» телевизионных программ было нечто, для чего я не в силах подобрать адекватного названия, ну может быть «авторская панорама» или «документальное сканирование»? Нет, не знаю, нет такого жанра в известных мне телевизионных мирах ни в России, ни в Америке, ни в СССР того времени, ничего подобного я не видел никогда и, надеюсь, не увижу. Популярный нынче режиссер Балабанов, оттягивающийся на запредельной анатомической чернухе, мог бы поучиться у иракских коллег натурности и отстраненности художнического взгляда. Я не думаю, что эти программы сохранились где бы то ни было, в анналах саддамовского телевидения, а было бы интересно оставить их для истории, как оставили многочисленные кадры преступлений нацистов, съемки концлагерей.

…Камера скользит по бесконечному полю, усыпанному телами погибших солдат. Тысячи трупов, опускаю подробности для слабонервных, камера фиксирует беспристрастно, фокусируясь на деталях, задерживаясь на особо «удачных» композициях из частей тел и развороченного оружия, сверху, то расширяя горизонт взгляда, до бесконечности, то концентрируясь на картинке под ногами. Такое впечатление, что зритель летит над полем боя, уже не слышны взрывы и стоны, уже все закончилось для сотен и сотен немых «актеров», а их все снимают и снимают… Но для чего? Ни тогда, ни сегодня я не нахожу ответа на этот естественный вопрос… Для чего эти многочасовые «полеты над бездной» транслировались по иракскому телевидению под душераздирающую трагическую музыку и убийственный речитатив каких-то сур из Священной Книги, видимо, приличествующих поруганию ворога, уместных на этой дикой, паранормальной тризне…

Много позже, на следующий год, по-моему, этот жанр телерепортажа был с блеском использован и при уничтожении химическими газами всего населения курдской деревушки Халабджа, признанного поголовно, с детьми и стариками, коллаборационистами. Несколько часов я в ужасе смотрел за полетами камеры по пустым улицам Халабджи, над трупами, ну, в общем… под устрашающий аккомпанемент могильной музыки и грозного диктора, «чтоб, дескать, не повадно было». Завораживающее зрелище, переворачивающее взгляд на мир, опрокидывающее детскую веру в справедливость его устройства, раз такое возможно на Земле, раз такое вообще возможно…

Эпизод Халабджи был инкриминирован Саддаму Хусейну и вошел, по-моему, в окончательный обвинительный приговор, так же как и его братцу Али («Химический Али»), который непосредственно этой операцией руководил тогда. А тот репортаж из мертвой деревни я, наверное, никогда не смогу забыть, уж больно дико, противоестественно, невероятно для конца ХХ века это было.

Ну, чтобы отвлечься от тяжкой темы и закончить с телевидением: в качестве истинного развлечения по телевизору демонстрировались так же египетские слезливые сериалы, про жизнь простых каирских миллионеров, с чады и домочадцы, или простых феллахов, с те же чады и те же домочадцы… Арабский вариант формата мыльной оперы, «Рабыни Изауры», ныне так успешно адаптированный под российские наши реалии.

Ракеты

Наибольшую же опасность для населения Багдада, собственно, представляли иранские тактические ракеты «земля-земля».

Мы едем на волейбол, пятница, моя первая неделя в Багдаде. Вдруг где-то ухает, взрыв… Володя Рябов ведет машину и даже не отвлекается:

— Это где-то в Саддам-Сити…

— Что в Саддам-Сити? — не очень доходит до меня. — Что это грохнуло?

— Ракета, — отвечает невозмутимо Рябов. — Они любят по пятницам шарашить…

Это была моя первая, реальная ракета, первый, зафиксированный мной ракетный удар по городу. Иранцы били «по площадям», точность их ракет была невысокой, но уж в многомиллионный Багдад, раскинувшийся на площади десятков квадратных километров они попасть могли! Что и делали — ракеты довольно бессистемно падали то на густонаселенные районы окраин, то в самый деловой центр, то около промышленных зон… Предугадать место следующего ракетного удара было просто невозможно.

Однажды я приехал для переоформления страховки торгпредского автомобиля в Национальную Страховую Компанию, и по случайности злого рока именно в нее ранним утром попала очередная. Треснувшие стены, висящие на честном слове лестничные марши, штукатурка и битое стекло на полу… Ракета буквально пронзила здание Компании, слава богу, в тот ранний час там не было никого — ни сотрудников, ни клиентов. Застраховать имущество мне тогда так и не удалось, пришлось потом искать их новый временный офис, в другом районе…