Багровая связь

Понятное дело, что злодеи более близки нам, чем добряки. Но я думаю, есть что-то еще, и это связано с идеей Ницше о сверхчеловеке, свободном от морали. А также с идеологией Раскольникова. Привлекательность не в том, что мы узнаем в «плохишах» себя, а в том, что мы хотели бы быть как они. А может, и не мы, а что-то внутри нас, какая-то забитая часть нас хотела бы этого. Привлекательность в том, чтобы творить зло. Есть ведь и правдоподобные добряки, и слишком нарочито созданные отрицательные персонажи»…

«Темная половина» сильно повлияла на меня. По прочтении у меня завязался глобальный процесс внутренней рефлексии. Я анализировала свой творческий путь в контексте романа, переосмысливала процесс творчества вообще. Это был большой толчок вперед, и я каждый день благодарила Кирилла за бесценный совет.

«В Кинге меня удивляет не только его бесспорный талант проецировать в мир веру в мистику, чувство ужаса и беспросветного страха через свои истории. Удивляет еще и то, насколько сильно писателя волнуют вечные вопросы творчества вообще, литературы, искусства – в тесной связи с идеей расслоения мира на Добро и Зло.

У короля ужасов мир писателя выглядит так: Свет, Тьма, а между ними – автор-безумец, испытывающий сильное влияние отдельных сторон и вынужденный принимать на себя этот удар во имя баланса во всем мире. Кинговский Писатель как сквозной герой многих его книг обязательно принимает участие в решении извечных вопросов бытия. В картине мира Писатель занимает специфическое место. Он гений, творец, вершитель, судья, юродивый, сумасшедший. Верно, а иначе не было бы ни таланта, ни Силы балансировать между Светом и Тьмой.

Писатель – это такой человек, который Видит и Ведает. И его знание глубже Марианской впадины, а способность создавать новое – сильнее любого урагана.

К фантастике, мистике, ужасам никогда не относились как к серьезной литературе. Но Кинг создает книги много серьезнее, чем любой писатель ужасов, потому что и копает глубже. Его истории – не просто пугающие сюжеты, а нечто большее, чем сам страх. То, что прячется за страхом. Он гений, гений, и я не устану это повторять».

Эпизод 7

[Сейчас]

Как я уже сказала, у Шувалова не возникло никаких препятствий в том, чтобы установить с группой позитивные отношения. Этот наблюдательный и проницательный мужчина смотрел на каждого студента, как на открытую книгу. И я не думаю, что он слишком расстраивался, когда мой надменный взгляд говорил ему: «Да что ТЫ можешь обо мне знать?» Ведь кроме меня в группе были все остальные люди, с которыми он постоянно общался на всесторонние темы. А я, естественно, все время была в стороне и не вмешивалась. Это устраивало всех, особенно меня.

Вообще-то в группе меня не очень любят, как можно было понять. Считают меня нелюдимой и даже асоциальной. Конечно, ведь у меня странные вкусы, одежда, речь, чувство юмора. Все какое-то старомодное. Общаясь со своей группой, я не могу избегать сарказма. И, кажется, их это раздражает. «Бесит, что невозможно понять, всерьез ты или насмехаешься», – говорят они мне. Конечно, насмехаюсь. Но их мир настолько ограничен, что они не могут этого уловить.

Многие считают меня зазнайкой и уверены, что я ставлю себя выше других. Якобы это причина того, что я ни с кем не общаюсь. На деле я бы и рада пообщаться, но публика не подходящая. Нас не связывает ничего, кроме учебы. Я даже никуда не хожу с ними, а они часто собираются в кафе, в кино, просто погулять, пока тепло. В диалоге в соцсети я состою только ради учебной информации.

Группа уже привыкла к тому, что я со странностями, и многие мои поступки необъяснимы. Поэтому никто не удивился, когда я чисто машинально скинула обувь и села на стул в позе лотоса. Мне в голову пришла одна мысль, и я быстро открыла блокнот, чтобы записать ее, пока не забыла.

«Гениальные строки приходят в голову только тогда, когда отрываешься от мира вещей и сам становишься безымянным героем книги, которую пишешь. Только полное погружение позволяет создавать несравненные вещи, лично твои вещи. В мире не существует еще одного человека с таким же воображением, как у тебя. Поэтому, когда пишешь, замыкаясь в своем мире, получаешь уникальный текст, аналогов которому не существует. Каждая строчка – твоя и только твоя. Каждый абзац рожден твоим воображением. Никто в мире не повторит твой текст, пока не проживет твою жизнь с твоими мозгами. А это невозможно, по крайней мере, в нашей Вселенной».

Пока я писала, Шувалов, с увлечением читая лекцию, которую я не слушала, решил слегка размяться и совершить вояж по аудитории. Краем глаза я замечала, что он ходит между рядами и рано или поздно пройдет мимо меня. Но я настолько ушла в свои собственные размышления, что совсем забыла о том, в каком положении нахожусь. Пожалуй, не совсем прилично сидеть босой при преподавателе, но в тот миг это волновало меня меньше всего. Ведь мне было комфортно, а это главное.