Байкерша на каникулах

«Он хочет, чтобы я взяла его за руку? А не рано ли? А если возьму – это будет что-то означать? Как бы поступил Нолик?» – последний вопрос решил всё.

Робко протянув руку, вложила пальчики в горячую ладонь Соколовского, опустив глаза.

Машка всегда говорила, что у меня на лице всё читается открытой книгой, поэтому я предпочла хотя бы немного скрыть ту нервную дрожь, что будто лихорадила меня, заставляя щёки пламенеть.

Повернув голову к Маше, натолкнулась на изумлённый взгляд. Блондинка смотрела на наши с Денисом пальцы, переплетённые между собой, и, казалось, забыла, что сейчас её черёд «кидать в огород Ермолина камень».

«Ой! Она бы так не сделала?!» – я потянула кисть к себе обратно, думая высвободиться, но крепкие пальцы брюнета не позволили этого сделать, словно поймав в плен навечно. Да и как бы это теперь выглядело!? Не драться же мне с ним! – «Вот дурёха...»

– Ладно, – первой очнулась Уварова, как идейный вдохновитель выдвигаясь на выход первой. – Чего стоим? Идём… Центр скоро закроется, мы все устали… Симка, вон, заснёт скоро… – постепенно тугой ком внутри стал ослабляться, благодаря живости подруги. – Всегда поражаюсь тебе, Мотаева… – обернулась Маша, но взглянула почему-то на «товарища по руке». – Тебе, чтобы вырубиться только и надо что – плотно покушать…

«Ах, ты ж… зараза! Сдала все явки и пароли!» – видя, как предвкушающе улыбнулся Соколовский, стала разгонять дрёму, реально появляющуюся у меня после сытного приёма пищи.

Да что там говорить!? Я даже в школе, приходя в столовую, выбирала либо первое, либо второе блюдо, давно заприметив, что все уроки, которые стояли в расписании после плотного обеда, я, как тот несчастный Том из мультфильма «Том и Джерри», была готова вставлять себе спички между век… или просто дорисовывать на их обратной стороне вторые глаза.

Именно это меня сейчас и смущало.

Садясь на заднее сидение, почему-то, с Соколовским, так как Мария убежала язвить к Ермолину на переднее пассажирское, я всеми силами боролась с зевотой.

«Машка – стерва! Мало того, что вымотала меня на каруселях, так ещё и закормила, как того поросёнка на убой! Вообще непонятно, в чьих окопах этот стратег воюет!» – несмотря на нервозность и близость брюнета, облокотилась на мягкое кожаное сидение… такое удобное… с подогревом… пытаясь смотреть на пейзаж городских улиц, оживающих под светом фонарей, заснула, убаюканная движением «Volvo»!

‍

«Нет», – думал я, гладя девушку по шелковистым непослушным волосам, с тоской всматриваясь в парочку «Жека+Маня», сидящую на лавочке. – «Почему все нормальные девчонки засыпают на мужском плече, а эта в наглую арендовала мои колени?!» – наблюдая за сопящей Серафимой, испытывал незнакомый трепет в груди, вспоминая, что поначалу эта байкерша полностью соответствовала моим представлениям о девушках, уместившись-таки именно на моём плече… потом оно ей показалось, видимо, жёстким, либо же просто неудобным, и, щекой, словно кошка, Сима наглым образом ползла по моей груди… торсу… плавно опустилась к низу живота, что-то бормоча недовольно во сне… а меня уже лихорадило. Я такого возбуждения даже вспомнить сейчас не мог! Да и какое там «вспомнить», когда вся кровь прилила к нижней голове и пульсировала, оставляя кипеть в агонии неудовлетворённости!?

Когда «Volvo» доставило нас к подъезду невинной соблазнительницы, мне кажется, я забыл речь. Жека, до этого момента поглощённый беседой с Уваровой, повернулся и выжидающе посмотрел на нас, только сейчас замечая, что Мотаева… эээ… вымоталась, поэтому уснула, а я двух слов связать не могу, растерянно пожав плечами, стоило челюсти Марии открыться от удивления.

Блондинка рассмеялась, успокоив, что сейчас свой любимый «танчик» разбудит, но я не позволил, приказав шумной молодёжи выметаться из машины на лавочку, где эти два голубка теперь сидели и тихо ворковали, что-то обсуждая.

– И что же мне с тобой делать? – прошептал тихо, жадно вдыхая аромат персиков, который стал единоличным пользователем кожаного салона иномарки.

Девушка снова что-то пробормотала, заёрзав щекой… и у меня прервалось дыхание, когда голова Симы с одного бедра переползла сразу на два.

– Ммм… – застонал тихо, обречённо откидываясь на спинку сидения. Я представить не мог, что настолько невинное движение может возбуждать сильнее, чем стриптиз опытных клубных танцовщиц!!!

Убрав руки куда подальше от волос шатенки, так как касание к ним рождало совсем не невинные картинки в моём без того разбушевавшемся воображении, достал телефон и быстро набрал сообщение Ермолину: «Спасай меня, бро… я сейчас сдохну!»

И знаете что?! Этот гад прочитал смс-ку, посмотрел на моё несчастное лицо, положил телефон в карман и повернулся к своей зазнобе, дальше что-то ей втирая в уши.

Думал, убью гада!

«***» – мысленно выругался матом, понимая, что Джонатан Свифт верно сказал: «Помоги себе сам, и друзья тебя больше полюбят!»

Сделав глубокий вдох и выдох, осторожно достал с задней панели треугольную подушечку, выполненную в форме запрещающего знака, и осторожно тронул девушку за плечо, морально готовясь к неловкой ситуации: