Байки из ХХ века

В 61-м году меня направили в командировку на Кубу. Командировка недолгая, всего 3 месяца. Я тогда был майором. Поехал туда один. Наши поставили кубинцам новые машины, я поехал в качестве инструктора, чтобы помочь кубинским летчикам их освоить.

Кубинские летчики проходили подготовку в СССР, они хорошо понимали по-русски, летали вполне грамотно, так что проблем не было.

Когда я закончил работу и уже собирался домой, вдруг приезжают ко мне посольские: военный атташе и первый секретарь. Говорят: кубинцы довольны твоей работой. Вот, Фидель Кастро лично прислал тебе подарок.

И достают такую красивую коробку. Открываю, а в коробке две бутылки. Это, говорят, испанский коньяк.

Ну, я предложил им сесть. Нарезал лимончики, ананас. Открыл бутылку. Сразу такой аромат пошел. Выпили мы, значит, эту бутылку. Они пожелали мне счастливого возвращения. Я взялся открывать вторую, а военный атташе говорит: не открывай, дома выпьешь. Это, говорит, коньяк особый. И рассказывает.

Раз в десять лет, ко дню рождения королевы Изабеллы Кастильской, которая отправила Колумба в экспедицию, в Испании открывают бочку старого, выдержанного коньяка, разливают в бутылки и отправляют во все испаноязычные страны, которые были когда-то испанскими колониями. В этом году Фидель получил 10 бутылок. Две он отдал тебе.

Персидские мотивы

 Однажды в воскресенье мы с мамой ходили по магазинам. Мне было лет 14. На улице Карла Маркса к маме подошел маленький худенькой старичок и спросил у мамы по-еврейски: "Вы не из Острошицкого городка?". Они разговорились. Оказывается, он узнал маму, потому что она была очень похожа на свою мать.

Мама пригласила его в гости, мы сидели, пили чай, и он рассказывал. В 20-е годы его занесло в Баку, а оттуда в Иран. Там он долго прожил. Он хорошо освоил персидский язык, женился, у него выросло четверо детей. Потом жена умерла. После войны некоторые его знакомые, тоже попавшие в Иран из СССР, рассказали ему, что есть возможность вернуться на Родину. Он пошел в посольство СССР в Тегеране, ему оформили документы, и в 1946 году он приехал в СССР. Его сразу же на всякий случай посадили как шпиона. Причем, турецкого. Через два года выпустили. Он вернулся в Минск, никого из родных не нашел, но встретил нескольких земляков.

Я не знаю, как его звали раньше. По документам он был Алиев Аббас Мирзаевич. Я написал о нем потому, что проснувшись однажды утром, я четко вспомнил это имя.

Его всю жизнь кормила полезная, всем нужная профессия. Аббас Мирзаевич был хорошим сапожником. Он был сапожником в Острошицком, потом в Баку, потом в Персии, потом в лагере, где он сидел, и, наконец в Минске, в мастерской возле Суражского рынка.

Про африканских студентов

 У меня был знакомый из Сьерра-Леоне. Его звали Дэвид Гинда. Дело было в конце 60-х годов. Я работал научным сотрудником при кафедре "Автомобили" БПИ и еще консультировал студентов. У Дэвидя Гинды я руководил курсовым проектом.

Ко мне пришел высокий симпатичный улыбающийся парень, совершенно черный. Мы познакомились, я дал ему необходимые материалы, книги. Через некоторое время он принес чертеж, сделанный абсолютно безобразно. Я предложил внести кучу исправлений и изменений. Дэвид внимательно слушал. Потом сказал: "Я ничего не понял. Я плохо понимаю по-русски". Было видно, что парень лукавит. Я знал, что многие преподаватели не предъявляют высоких требований к работе иностранных студентов: нарисовал что-то, ну и слава Богу. Они тоже это знали, и пользовались, чтобы посачковать.

Тогда я у него спросил:

— А какой язык ты хорошо понимаешь?

— Английский, - ответил он, улыбаясь.

— Ладно, объясню тебе по-английски, что надо исправить.

И объяснил. Когда он принес чертеж в следующий раз, все было сделано, как надо. Я снова по-английски начал говорить, какую пару шестерен он должен рассчитать. Он засмеялся и сказал:

— Мы можем говорить и по-русски.

Он защитил проект на отлично, и после этого стал заходить ко мне в лабораторию просто поговорить. По-русски, кстати, он говорил и понимал прекрасно. Немного рассказал о себе. Его отец владел небольшим магазином. Семья христианская. Говорил, что Сьерра-Леоне по африканским меркам вполне процветающая страна, там много туристов из Европы и Америки. Сожалел, что я не смогу туда съездить и посмотреть эту страну. Кстати, он очень неплохо разбирался в советской жизни, в наших реалиях, но о политике мы разговоров не вели. Дэвид оказался умным и интеллигентным человеком. Он любил читать.

К слову, после того, как я познакомился с Дэвидом, со мною стали подчеркнуто вежливо здороваться другие африканские студенты, в том числе знаменитая на весь институт Каролина из Нигерии (о ней ниже).

У него было немало книг на английском языке. Он приносил их мне почитать. Все книги — карманного формата. На каникулы он ездил не в Африку, а в Англию, и привозил оттуда новые книги. Большинство из этих книг советскому читателю были тогда недоступны.