Байки старого боцмана

На второй линии выстраивались пригретые райкомовскими пайками бойцы штабного фронта, изнуренные за долгие годы войны бесконечными марш-бросками из кабинета в столовую и обратно. Они так тщательно перемывали косточки претендентов, что райкомовской парткомиссии доставались лишь жалкие остатки в виде супового набора из членов партии и беспартийных. Причем, количество последних не превышало 10 %, что сравнимо с минимальным вложением мяса в докторскую колбасу.

На последнем рубеже звенели орденами старые тыловики, износившие не одну пару хромовых сапог на тенистых дорожках подмосковных дач. До Берлина они доехали гораздо позже, но успели принять участие в боях за имущество жалких прихвостней фашистов. Они проводили естественный отбор, оставляя позвоночных и отсевая лишних пресмыкающихся. Конечно, бывали исключения, когда приходилось выпускать незаменимых специалистов, имеющих судимость, беспартийность и пятую графу одновременно. Но о таких случаях никому доподлинно не известно.

Проверяющие были добросовестны на работе, скромны в быту и примерны в семье. Объединяло их тихое пьянство, стандартный двухтомник воспоминаний маршала Жукова и горькая обида на горячо любимую Родину.

Невыездным старпома Михелева сделала раздольная холостяцкая жизнь и полное отсутствие, какой либо партийности. Два года назад Михелев выбыл из комсомола по возрасту, но три попытки вступить в партию сорвались по глупости. Первый раз он не вписался в процентовку – на одного инженерно-технического члена партии должно было приходиться не менее пяти рабочих, но одного члена все-таки не хватило. В другой раз – из-за прочерка в графе семейное положение, которое председатель районного женсовета пережить так и не смогла. Последний раз это произошло прямо на бюро райкома, где старпом честно заявил, что вступает в партию потому, что без партбилета на должность капитана его не утвердят даже на том свете. Прямота Михелева напоролась на принципиальность председательши парткомиссии, седой ровесницы Клары Цеткин. В результате дискуссии ровесница попала в больницу, замполит – на целину, а старпом – в черный список…

Михелев понимал, что начать новую жизнь необходимо с женитьбы. Невесты кругами ходили мимо него – высокого красивого парня, проявляя симпатию в самых различных формах. Удерживало то, что симпатию в тех же формах эти же невесты проявляли и по отношению к другим членам трудового коллектива. Бодаться с друзьями старпом не хотел, ждал единственную не первый год и, наконец, дождался…

Симочка Тяпкина была девушкой симпатичной, и предельно скромной. Свою природную красоту она не выпячивала напоказ, а напротив прятала в глухих платьях и сарафанах. Открытыми купальниками, как и городскими пляжами, она не пользовалась, поэтому достойно оценить ее прелести мог только человек с богатым воображением. Воображением Михелева бог не обидел, но перевести зрительные образы в практическую плоскость никак не удавалось. На контакт Симочка не шла не только с ним, но и с другими воображающими. Подвергнуть огранке подобный бриллиант можно было только невероятной хитростью.

Желание покорить прекрасную девушку, наконец, совпало с серьезными намерениями завести семью. Претворить мечту в жизнь помог случай.

Караван работал в закрытой от сторонних глаз крымской бухте. Работы велись днем и ночью под тщательной охраной военных судов. Их было так много, что прославленный балагур Лев Наумович Берембойм пустил слух о месторождении жемчуга, найденного в этих местах. Все посмеялись над этой шуткой и забыли. Кроме Михелева.

В один прекрасный день, проходя мимо снятого для ремонта черпака, несколько дней лежащего на палубе, старпом наклонился, поднял крупную ракушку крымской мидии и неожиданно закричал:

– Нашел! Ей богу, нашел! Товарищи, смотрите – они существуют!!!

В его высоко поднятой руке бледно мерцала крупная белая жемчужина…