Баллада ворона

Айслинг поймала его, когда он накренился, опустила его осторожно на землю. Он хмуро смотрел на нее, глаза были огромными. Он ничего не мог поделать. Она использовала оковы ведьмы, может, жестокую судьбу. Его могла освободить любая ведьма. Бран найдет такую, если все пройдет не по ее плану.

Она похлопала по его плечу.

— Ты будешь в порядке. И я буду в порядке. Доверься мне.

Гнев, горящий в его взгляде, показывал, что этого не будет. Айслинг встала и покачала головой, повернулась и пошла к холму.

Она не хотела, чтобы он видел слезу, катящуюся по ее щеке. Ей нужно было лучше управлять собой. Сейчас она не могла поддаваться эмоциям.

Но ее разум сосредоточился на всем хорошем, что с ней произошло. Как сильно она любила Брана, как ее поддерживал ее народ, и даже Лоркан был готов отдать жизнь, лишь бы она была счастлива и цела.

Она заслужила их? Порой она думала, что нет. Иногда, как теперь, она думала, что, может, все хорошее, что она сделала в жизни, возвращалось к ней. Она хотела помогать людям, не держала на них зла, даже когда они бросали в нее камня и ветки. А теперь?

Теперь у нее был народ, который любил ее и не хотел, чтобы она страдала. Это было чудом, и она смогла их найти.

Камни двигались под ее ногами, она забиралась на холм. На вершине она посмотрела на долину внизу, где ждал в засаде монстр.

Перед ней стоял мавзолей с гладкими колоннами из обсидиана, такого темного, что он поглощал свет. Это была не тюрьма, как она подозревала.

Это была гробница.

Она спустилась в долину, поразившись размеру здания. Все остальное в Подхолмье было меньше, проще, потрескалось от времени. Но гробница Кэрман была без грязи или пыли.

Следы пути испачкали ее штаны и простую белую тунику из сумки Лоркана. Когда она прошла на эбонитовую лестницу, ведущую в гробницу, ее ноги оставляли белые следы. Она не собиралась стыдиться своего облика. Она трудилась, чтобы добраться сюда, и если для этого пришлось запачкаться, то она будет гордиться этим.

Она поднялась к двери высотой с трех мужчин. Ее поверхность не украшала резьба, не было слов о том, что тут покоилась Кэрман. Дверь была гладкой и темной как все здание. Словно там и не было двери.

Айслинг прижала ладонь к прохладной поверхности, страх пробежал по ее руке и впился когтями в ее сердце. Вот и все. Она еще могла развернуться. Могла уйти к старой жизни.

Она толкнула, и дверь беззвучно открылась.

На миг показалось, что она смотрела в бездну. Во тьме ничего не было. Лишь отсутствие света с чем-то в глубине, глядящим на нее.

Эхо камня, грохочущего по камню, сотрясло мавзолей, и на потолке появился маленький квадрат. Луч лунного света упал на невероятно высокую комнату. Он попал на плечи трех каменных великанов, застывших во времени. Один держал лук, другой — копье, а третий поднял меч над головой, но не мог опустить его на врага.

Свет двигался мимо них и остановился на фигуре, сжавшейся у ног каменных великанов. Две цепи держали ее руки вытянутыми, она была спиной к Айслинг. Ее голова вяло свисала, глядела на пол.

Глаза Айслинг постепенно привыкали. Она оставалась на месте, разглядывала все детали. Никто не говорил, хотя она была уверена, что они знали, что она была тут.

Это была великая Кэрман, ведьма, которая чуть не уничтожила всю Ирландию и оставалась скрытой в Подхолмье, пока остальные считали ее мертвой.

Она была в белом платье, и это испугало Айслинг. Почему белое? Почему нечто невинное, если она должна быть в черном?

Все картины Кэрман изображали ее в темной одежде. Она была порождением ночи, ее видели, когда было уже поздно. Но тут ей позволил остаться чистой, даже у ног ее сыновей.

Когда Айслинг шагнула вперед, звук разнесся по залу. Факелы не озарили ее путь. Гоблины или фамильяры не появились и не повели ее к госпоже. Даже сама королева-ведьма молчала, пока Айслинг шагала по залу.

Тьма застилала глаза. Казалось, даже тени тут двигались по своей воле. Они не были как слуа. Они не тянулись к ней и не казались отдельными существами.

Айслинг протянула ладонь к тени. Ток заплясал на кончиках ее пальцев, и тень пропала, оставив пятно пепла. Магия. Чистая магия кружилась в тенях как ветер.

Так они пленили ее. Это были не просто цепи, не проклятие. Они погрузили ее в гробницу, наполненную магией, чтобы сковать ее.

Она замерла в десяти шагах за Кэрман, не могла приблизиться.

Что говорили королеве-ведьме? Как она могла произнести верные слова, которые выразят, как пугала эта судьба, но и потребуют от Кэрман снять проклятие, что она начала?

Айслинг не успела заговорить, Кэрман медленно подняла голову.

— Ты все-таки пришла.

Ведьма была наглой, но Айслинг уже это знала. Разве они все не были такими?

— А ты меня ждала?

— Я наблюдала за тобой с тех пор, как ты ступила в Подхолмье. Я могла тебя ощущать, и я звала тебя к себе с тех пор.

Боги, она не хотела слушать это. Она не хотела знать, что Кэрман так легко нашла ее. Тысяча вопросов вдруг возникла в ее голове, и она не должна была думать о них. Она должна была приказать ведьме немедленно снять проклятие.

Но она не смогла.