Балтийские комбинаторы

Примерно так же виделось возможным охарактеризовать готовность к войне Германской империи. Немцы прекрасно знали, что разойтись миром с англичанами и французами у них не выйдет, отчего и разгоняли собственную промышленность, давно уже перешедшую на военные рельсы. Они даже успели ввести в строй два первых суперлинкора типа «Байерн» и отправить на сдаточные испытания третий линейный крейсер типа «Дерфлингер», доведя тем самым количество дредноутов в своем флоте до двадцати пяти вымпелов, против сорока английских. Тут следовало отметить, что Вильгельм II слишком затянул с гонкой военно-морских вооружений, в результате чего Германия утратила тот практически паритет с Великобританией, который у нее имелся в 1912 году. Тем не менее, что было сделано, то было сделано и обратного пути уже не существовало. Впрочем, если с флотом у немцев получилось не очень, то вот с армией, снабжение которой находилось на очень достойном уровне, все выглядело очень внушительно. И живой силы, и всевозможного вооружения, у Германской Императорской Армии имелось более чем в достатке, отчего единственной действительно тяжкой проблемой немцев должен был стать вопрос поставок продовольствия, что в войска, что в мирные города. Продовольствия, которым сама Германия обеспечить все свои потребности, никак не могла.

Англичане, стоило отдать должное их упорству или же упрямству, растрясли все возможные кубышки, но смогли сохранить свой драгоценный двухдержавный стандарт. От чего ныне и страдали, поскольку на содержание столь огромного количества кораблей у них перестало хватать, как финансовых средств, так и людей. Их флот разросся до столь значительных величин, что на иной крейсер невозможно было подыскать даже капитана, по причине отсутствия подготовленных кадров. Армия же Великобритании никогда не могла похвастать солидными размерами, и потому главный удар германских визави предстояло принимать на себя французам. А вот у тех все выглядело не столь радужно.

Нет, что на армию, что на флот, Париж выделял деньги исправно. Их бедой, скорее, был выбор ошибочной тактики и стратегии ведения современной войны, что и сказалось на их вооружении с подготовкой. Так на французские линкоры со снисходительной улыбкой смотрели даже итальянцы с австрийцами — столь неприглядными являлись характеристики тех, даже по сравнению с линейными кораблями последних, далеко не самыми лучшими и мощными в мире. Армия же вовсе застряла в развитии, не воспринимая ничего кроме винтовок, редких станковых пулеметов и универсальных 75-мм дивизионных пушек, так что даже войска Австро-Венгрии смотрелись на ее фоне эталоном рационального мышления военных теоретиков. Отличные винтовки; не самые лучшие, но вполне рабочие станковые пулеметы; опять же, не лучшая, но технологичная и дешевая в производстве полевая артиллерия; горные пушки; тяжелые осадные орудия и мортиры — все это имелось на вооружении ее войск и крепостей. Беда двуединой монархии состояла в другом. В стране начинался расцвет откровенного шовинизма, ярым открытым сторонником которого являлся наследник престола — тот самый не погибший от пули сербского революционера эрцгерцог Франц Фердинанд, полагавший, что на территории его империи нет места славянским народам, которые, к слову говоря, составляли до 47 % населения страны. И как в таком случае должны были поступать солдаты империи, являвшиеся выходцами из этих самых 47 процентов? Являлось ли их долгом сражаться, не щадя живота своего, за страну, в которой они и их родные с близкими уже начинали считаться людьми не просто второго сорта, а «откровенно нежелательными квартирантами». Пока на троне восседал старый император — Франц Иосиф I, имевший строго противоположные воззрения, ситуацию еще удавалось удерживать хоть в каких-то рамках приличия. Но император был стар. Очень стар и очень болен. Потому все прекрасно понимали, каким образом себя следует начинать вести, дабы сохранить свои теплые места и привилегии в ближайшем будущем, когда начнет мести «новая метла».