БАЛЬЗАМ АВИЦЕННЫ

Наконец, полного сладкой неги Федора Андреевича завернули в тончайшие одежды, чем-то напоминавшие тоги римских сенаторов, и на руках отнесли в смежное помещение, усадив перед роскошным столом: диковинные фрукты и замысловатые блюда источали дразнящий ноздри аромат, стояли ныеокогорлые кувшины с шербетами и странной формы графины с незнакомыми, но ятю хмельными напитками. Манили аппетитной румяной корочкой жареные птицы, обсыпанные молотыми ооехами синеватой белизной сиял отварной рис, а с ним откровенно соперничали куски фаршированной овощами рыбы Русского начали угощать, как самого дорогого и желанного гостя. Девушки подносили ему блюдо за блюдом и подливали в кубок напитки. Помня о чаше, поданной прекрасной незнакомкой, капитан предпочитал воду, но от закусок и горячих блюд не отказывался. Комната, где происходило пиршество, не имела ни одного окна: скорее всего она располагалась под землей, в нижних этажах храма. Но какого храма и где он - в заброшенном городе, или, пока Кутергин спал, его переправили в иное место? Расспрашивать жриц любви явно бессмысленное занятие: даже если они знают арабский, все равно ничего не ответят. Капитан не обольщался - наверняка девушки выполняли приказ более высокопоставленных жрецов, но надо признать, делали это с душой. Глупо верить, что он сразу так пришелся им по сердцу, что они моментально потеряли голову и стыд.

Ладно, сейчас стоило подумать о другом - предпринимать ли попытки вырваться отсюда? Пока ему ничего не угрожало, с ним обращались, как с магараджей, а о грязном халате и рваных сапогах нечего жалеть. Жалко потерянного времени! Где Али-Реза, где сейчас его отец, старый слепой шейх Мансур-Халим, где бегут кони вольных всадников Желтого человека, увозящего шкатулку с костяной картой, старинную книгу и сумку с записями капитана русского Генерального штаба? Ах, время, время! Оно уходило безвозвратно, и никто не в силах его вернуть, даже сказочные восточные кудесники: где им тягаться с великим и всемогущим Временем! Есть ли что-либо сильнее его в необозримой Вселенной? Ведь оно - Божий молот, разбивающий в прах все и вся.

Так, ничего толком не решив, Федор Андреевич закончил трапезу и с любопытством ждал, что же последует за ней? Игравшая во время обеда тихая мелодичная музыка смолкла, прелестные девы почтительно подхватили русского под руки и повлекли в третий покой, где стояла огромная кровать под роскошным балдахином - вешь странная и несколько необычная для языческого святилища. Впрочем, здесь все казалось странным и необычным.

Кутергина уложили на постель, и он с удовольствием растянулся на тончайших шелковых простынях. Укрыв его невесомым пуховым одеялом, по величине напоминавшим парус корабля, жрицы немедленно нырнули под лебяжий пух и устроились рядом с капитаном. Одна принялась легонько массировать виски тонкими пальчиками, другая маленьким гребешком расчесывала успевшую отрасти за время скитаний бороду, третья занялась ногами, а четвертая гладила живот, потихоньку подбираясь губами к возбужденной ласками плоти...

Когда Федор Андреевич проснулся, жрицы любви уже исчезли. Комнату слабо освещала масляная лампа, по углам залегли мрачные тени, но дышалось на удивление легко - видимо, в стенах скрывались вентиляционные отверстия. Который теперь час и что там, наверху, или за лишенными окон стенами - утро, день, вечер?

Осмотревшись, капитан обнаружил: в спальне он не один - в углу, куда не доставал свет лампы, неподвижно стоял одетый во все темное человек. Кутергин рывком сел, готовясь отразить возможное нападение. Но чем отражать - пуховым одеялом или шелковой подушкой? Больше под руками ничего не нашлось.

Неизвестный сделал шаг вперед и остановился. Теперь на него падал свет, и Федор Андреевич разглядел средних лет мужчину с длинной черной бородой и бледным лицом аскета. Сложив на груди руки, он пристально смотрел на русского, словно стараясь загипнотизировать его. Ощущение не из приятных, но капитан выдержал его взгляд и, как ни странно, успокоился: пусть смотрит, если так хочется, еще никто не убил взглядом.

- Ты видел тьму и радость жизни, - глухо сказал на арабском незнакомец. - У тебя есть право выбрать: остаться гостем на вечном празднике, либо предстать перед Великими Хранителями для решения своей судьбы.

- Кто эти Великие Хранители? - недоверчиво прищурился Федор Андреевич. Слова незнакомца его озадачили: неужели здешние обитатели готовы поить и кормить случайно попавшего к ним иноверца до скончания пека? И не только поить и кормить, но и ублажать, как султана в гареме? И что за Хранители, почему они могут решить его судьбу?

- Я все сказал. - Мужчина сдержанно поклонился. - Ты должен выбрать - остаться гостем или предстать перед Великими Хранителями.

- Когда предстать?

- Если, ты готов, сейчас!