Бамбуковая крепость

Пентагон чувствовал, что одной лишь военной силой здесь победить невозможно. В конце 50-х годов в деревни дельты Меконга высадился особый «десант». Его «солдаты» не имели при себе оружия. Это были нанятые Центральным разведывательным управлением США ученые американских университетов. За изучение чуждой и непокорной страны Востока взялась пресловутая корпорация РЭНД — мозговой трест агрессии.

В моей библиотеке есть книга Джеральда Кэннона Хикки «Деревня во Вьетнаме» с предисловием известного французского историка-востоковеда Поля Мюса. Надо отдать должное фундаментальности и научной серьезности социологического труда, в котором дано подробное описание жизни вьетнамской деревни того времени. Дж. Хикки из Мичиганского университета работал не в Мийене, а в Кханьхау — расположенной неподалеку на том же шоссе № 4 общине, где для американцев было более «спокойно». Я и сейчас восхищаюсь той скрупулезностью, с которой автор создал социологический портрет типичной деревни дельты Меконга. Он не делал глубоких выводов и не давал рекомендаций. Все это было сделано за него, но на основе его и других подобных материалов. Работа ученых корпорации РЭНД послужила составлению известного «плана Стейли — Тэйлора».

— Солдаты пришли в этот дом, сорвали с него соломенную крышу и подожгли. Так же поступали и с другими домами, — вспоминает Нгуен Ван Зиеп день создания «стратегической деревни» в общине Мийен.

«План Стейли — Тэйлора» предусматривал уничтожение разбросанных поселений, которые трудно было контролировать. Вместо них у дорог и других транспортных путей власти строили новые поселки со сторожевыми башнями, окружали их колючей проволокой. Выходить за ее пределы можно было только в светлое время суток. На работу крестьян водили под конвоем.

Идея была проста: в «стратегической деревне» каждая семья под контролем, контакты с «чужими» затруднены, следовательно, крестьяне изолированы от «вьетконга» и тот лишен возможности получать продовольствие.

Но результат оказался обратным. Вместо «умиротворения» деревни авторы плана резко обострили социальную напряженность, вызвали крайнее недовольство населения. Видимо, они не придали должного внимания очень важному фактору — традиционной привязанности крестьянина к своему дому, где находится священный алтарь предков, не учли установившихся связей и взаимопомощи между родственниками и соседями. Наконец, в кажущемся хаосе исторически сложившейся застройки есть вполне определенная закономерность. Поле, сад, пруд должны быть рядом, а не за три-четыре километра.

Крестьянские выступления за ликвидацию «стратегических деревень» были в течение 60-х годов одной из важных составных частей борьбы народа Южного Вьетнама против марионеточного режима и его американских хозяев.

В Мийене были две «стратегические деревни» — обе у шоссе. Когда мы уезжали из Мийена, я специально прошел вдоль обочины, но не увидел ни остатков колючей проволоки, ни столбов от сторожевых вышек, ни каких-либо других следов этих вольеров для содержания людей. История вынесла свой приговор противной ей затее. Жители Мийена разрушили «стратегические деревни» задолго до победной весны 1975 года и вернулись в свои дома.

Секретарь партийной ячейки общины Мийен Доан Ван То, услышав рассказ Зиепа о том, как солдаты срывали крышу с дома и сгоняли людей в новые бунгало у дороги, оторвался от вынутых из клеенчатой планшетки бумаг и как-то особенно жадно затянулся дымом сигареты, Наверное, так же, как в те тайные приходы в деревню из партизанской зоны. Он был очевидцем насильственного переселения жителей Мийена.

— Нас, «людей вьетконга», в деревне знали многие, — вспомнил он. — Чего греха таить, не были мы уверены, что из затеи со «стратегическими деревнями» у американцев ничего не получится. Но потом постепенно осмелели. Снова стали часто наведываться в деревню. Власти не могли постоянно держать здесь регулярное армейское подразделение. А местные «вооруженные силы», которые охраняли деревню, состояли из своих же деревенских парней. Они не осмеливались предавать од-посельчан. Явочные дома у нас были и в «стратегической деревне». Иногда в них останавливались даже ответственные работники из центра. За все годы борьбы против американцев было только два случая предательства.

Американцы чувствовали себя хозяевами в Сайгоне и думали, что их власть распространялась на все районы Южного Вьетнама, контролируемые сайгонским режимом. Именно поэтому им трудно было понять, как с такой легкостью пала весной 1975 года марионеточная «Республика Вьетнам». Даже если над деревней развевался желтый с тремя красными полосами флаг, а сельские парни были одеты в форму сайгонской армии, эта деревня оставалась вьетнамской с ее неписаными законами и нормами морали, национальными традициями.