Банановое убийство

К концу дня, когда благодарный Потапов решил наведаться в бухгалтерию, Елисеев уже окончательно слетел с катушек. Он раздобыл где‑то коньяк, выпил его и принялся третировать двух теток, временно отданных ему в подчинение. Он давал им самые идиотские поручения, ожидая, что они будут беспрекословно подчиняться. И они подчинялись, заметив, что в этом случае Семен проявляет благодушие, хохочет и хлопает их по спинам. Но стоит только заартачиться, он начинает сердиться и открывает все окна, мотивируя это тем, что ему необходимо подкопить энергию.

– Издательство? – кричал Елисеев, прижимая к уху телефонную трубку. – Вам нужны гениальные книги по практической психологии? Я открыл новый вид ментальной энергии и желаю написать об этом научно‑популярный труд. Энергия подтверждена экспериментально, проверена на Потапове и Садуровой. Нет, они не психиатры… На что это вы намекаете?

– Вот так всегда, – заметил Роман, сбрызнутый одеколоном в преддверии свидания. – Все передовое встречает отпор косных структур общества. Но мы им всем еще покажем. Сегодня я ужинаю с Садуровой, – признался он, – а завтра собираюсь вернуть бывшую жену. Если у меня все получится, мы с тобой отправимся в Европу и покорим ее. Покорим Австралию, Соединенные Штаты, да что там – весь мир!

В то время как Роман Потапов предавался мечтам, Сильвестр Бессонов ломал голову над тем, почему тот на протяжении целого часа не сводил глаз со своего отражения в зеркале.

– С ним все в полном порядке, босс, – заверила его Майя, вернувшись с очередного оперативного задания. – Он любит девушек даже больше, чем выпивку. Ручаюсь.

Надеюсь, на сей раз ты осталась нецелованной, – съехидничал Сильвестр, встретив ее на пороге.

Впрочем, подкол дался ему с трудом – виду него был неважный, и Майя немедленно обеспокоилась.

– Горло болит, – признался босс. – Наверное, это Изольда меня заразила. Когда у человека такая четкая артикуляция, микробам гораздо легче вырваться изо рта и начать свою разрушительную работу.

К ночи у него поднялась температура, пришлось вызывать врачей. Майя не отходила от постели больного, смачивала ему губы водой и отирала лоб. Жаропонижающих таблеток он принципиально не пил, считая, что организм и так получает много химии. Весь следующий день Сильвестр пылал и раскидывал простыни, временами приходя в сознание и долбя про чертов сервант.

– Зеркало – это средство контроля, – заметила Майя, когда у босса в очередной раз наступило просветление. Сказать по правде, тема Потапова надоела ей до полусмерти. – Что, если Роман сидит на диете? Тогда понятно, почему ему любопытно было поглядеть на себя со стороны!

Однако эта идея Сильвестра не удовлетворила. Он не переставал нудить про сервант и, возможно, еще долго продолжал бы в том же духе, не заговори случайно Майя о своем племяннике.

– В сентябре мы отдадим малыша в детский сад, – с гордостью сообщила она. – Бабушка Клавдия добилась, чтобы нам выделили место. До совхоза идти всего километр, так что она справится. Мне нужно будет купить для Вадика кое‑что из одежды и принадлежности для учебы. В детском саду теперь все как в школе, нужны тетрадки, карандаши, сменная обувь…

– Сменная обувь! – неожиданно закричал Сильвестр, пытаясь отлепить затылок от продавленной подушки. Вернее, ему казалось, что он закричал. На самом деле у него получился сиплый шепот. – Боже мой, какой же я дурак! Разгадка кроется в сменной обуви. Ну конечно!

Заявление было таким странным, что сначала Майя решила, будто ее босс снова бредит. Однако несмотря на лихорадку, глаза у него были ясными. Он искренне радовался, что нужная мысль наконец схвачена за хвост.

– Объясните для тупых, при чем здесь сменная обувь? Какое она имеет отношение к серванту и отражению в стекле?

Однако Сильвестр еще долго не мог ей ничего объяснить. К вечеру температура у него резко упала, он чудовищно пропотел, после чего окончательно потерял силы.

– Противно наклоняться к вам, как к умирающему, которому приспичило высказать свою последнюю волю, – проворчала Майя. – Но ничего не могу с собой поделать. Давайте, рассказывайте, как вы разгадали загадку.

Она подставила ему ухо; и он прошептал:

– Думаю, что Потапов занимается танцами. Он то и дело проверял осанку и выгибал спину. Поэтому я и подумал, что у него нетрадиционная сексуальная ориентация.

– Занимается танцами? – переспросила Майя. – Я все еще ни черта не понимаю.

– Танцоры натирают подошвы туфель канифолью, чтобы не скользили, – прошелестел Сильвестр. – Узнай, не записан ли Потапов в танцевальный кружок. А если записан… Нужно что‑то срочно предпринять. Пока он не устроил еще один несчастный случай и не укокошил какого‑нибудь свидетеля. Или Костю Чихачева. Он же новый ухажер его бывшей жены…