Банда беспалых [сборник]

Стрелки часов показывали три часа пополудни. Гуров и Крячко сидели в своем кабинете и усиленно делали вид, что работают. Лев сидел перед монитором, вяло щелкая кнопкой мыши, Стас высыпал содержимое ящиков на стол и перебирал бумаги. Что-то выбрасывал в корзину, что-то складывал в пустые папки, кое-что перекладывал в шкаф. На самом деле и тот и другой занимались одним и тем же: ждали. Генерал Орлов уехал на доклад три часа назад и до сих пор не вернулся. Вестей от него тоже не поступало.

«Хоть бы звякнул, сказал словечко, – думал Крячко. – Вот ведь люди, можно же о других подумать. Ладно, Гурову не звонит, злится на него. Так он это заслужил, нечего было подстрекательством заниматься. Меня-то за что наказывать?» Время от времени он бросал на друга осуждающий взгляд, но как только чувствовал, что тот готов повернуться, отворачивался. Подливать масла в огонь в такой напряженный момент было совсем некстати.

Гуров думал примерно о том же, о чем и Крячко. С той только разницей, что Стас ругал напарника, а ему приходилось корить самого себя. «И зачем только я с ним спорил. Ведь ясно же, ничего путного из этой поездки не выйдет. Идиот, старый дурак, идеалист проклятый! – костерил себя Лев. – И когда ты только поумнеешь! Представляю, что скажет Маша, когда узнает, как я Орлова подставил». Маша генерала не просто уважала, она любила его, как родного, с супругой Орлова дружила и испытывала к той нежные чувства. Сможет ли Маша смотреть ей в глаза после того, как из-за Гурова генерала лишат погон, а то и под суд отдадут. За что? Они найдут за что.

– Всё, я набираю Орлова, – потеряв терпение, заявил Крячко.

– Убери телефон, – послышалось от дверей, и в кабинет вошел генерал. Походкой дряхлого старика он доковылял до стула, предназначенного посетителям, рухнул на него и сообщил: – Всё, дело сделано. Материалы отдал, общую картину обрисовал, остается только ждать.

– Как все прошло? – спросил Лев.

– Без эмоций, – подумав, ответил Орлов. – Выслушали, бумаги приняли и отпустили.

– Ты фамилии называл? – задал вопрос Крячко.

– Нет, конечно. Я ведь не Гуров, кое-что в дипломатии смыслю, – ответил Орлов.

Лев не понял, шутит он или говорит серьезно, но на всякий случай шутку поддержал.

– Нам и без дипломатии тепло, мы все больше с отребьем дела имеем, а им на дипломатию плевать, – слегка улыбаясь, проговорил он.

– Посмотрим, куда нас моя дипломатия заведет… – начал Орлов, но договорить не успел.

Дверь кабинета распахнулась, и вошли двое в штатском, серьезные до отвращения. Ни один мускул не дрогнет, ни один глаз не моргнет.

– Орлов Петр Николаевич кто? – ни к кому конкретно не обращаясь, задал вопрос один из вошедших.

– Петр Николаевич – это я, – спокойно ответил Орлов, у самого же сердце остановилось, потом подпрыгнуло и понеслось бешеным темпом. – Вы по какому вопросу?

Тот, что задал вопрос, достал из планшета конверт и протянул генералу. Орлов конверт вскрыл, пробежал глазами по строчкам и передал письмо Льву:

– Похоже, это тебе.

Гуров взял бумагу в руки. Взглянул и мысленно чертыхнулся. Верхний край занимал штамп Федеральной службы безопасности, со всеми регалиями и территориальной принадлежностью. Далее шел текст, предписывающий в трехчасовой срок сдать материалы, включая наработки, планы расследования, личные заметки и записи частных бесед по делу убийства Андрея Орехова, полномочным представителям службы. Лев едва сдержал саркастическую улыбку, вернул письмо генералу и полез в стол. Достав оттуда папку, сложил в нее два блокнотных листа, на которых делал записи. На одном листе он записал имя и фамилию псевдожурналиста, на втором – приметы чиновника. Без имени и фамилии.

Сотрудники службы безопасности к такому количеству материалов отнеслись скептически, но комментировать не стали. Их материалы полковника не интересовали. Визит служил предупреждением: не стоит соваться в дело Орехова. На вид ему поставили, от этого дня и отсчет пойдет. Не подчинится приказу, тогда разговор будет иным. Подхватив папку и оставив письмо, оба молча удалились. Какое-то время в кабинете стояла тишина, затем Орлов громко скомандовал:

– Отставить печаль!

Гуров продолжал стоять столбом, буравя глазами дверь, за которой скрылись фээсбэшники.

– Слышишь, Гуров, не кисни! Выше головы не прыгнешь, – похлопал его по плечу генерал. – Мы сделали все возможное. Не выгорело? Не беда, на наш век преступников хватит.

– Правда, Лева, хватит страдать. Лучше подумай о том, что благодаря тебе обезврежена банда отморозков, загубившая полсотни душ, – высказал свою порцию утешительных слов Крячко.

– Дело Стас говорит. Если бы не твое вмешательство, бандиты продолжали бы расправляться с беззащитными бомжами, – согласился Орлов. – Смерть Орехова все же сослужила службу народу. Видишь, как бывает: при жизни человек о своих согражданах заботился, а потом и самой смертью им пользу принес.