Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

«Мировому судье Бувару. Базош-ле-Гальранд.

Конфиденциально».

В правой руке виконт держал тонкую палочку, рядом на полу валялся нож.

Юноша в одно мгновение представил себе душераздирающую сцену, сопровождавшую предсмертную агонию старого дворянина.

После ухода бандитов, чувствуя, что умирает, старый виконт потратил последние силы на то, чтобы сообщить свою последнюю волю. Открытый настежь секретер, брошенные на пол реестры, разорванный чистый лист бумаги… Не обнаружив пера, он нашел в себе силы отколоть ножом тонкую лучинку. Чернила? Их заменила кровь, хлеставшая из его раны!

— Хозяин, — тихо сказал молодой фермер, словно покойный мог его услышать, — ваша воля будет исполнена.

Вопреки своим обычаям, разбойники не увели лошадей, и Бернар смог тут же послать за помощью для отца и оповестить власти о совершившемся преступлении.

Он попросил троих наименее пострадавших работников немедленно отправиться в дорогу.

Все охотно согласились, желая доказать свою преданность хозяевам, которых любили и считали лучшими из лучших.

Пастух отправился на двуколке в Артене, находившийся на расстоянии одного лье, чтобы как можно скорее привезти местного фельдшера, гражданина Панделе.

Второй возчик помчался в Оржер оповестить мирового судью кантона гражданина Фужерона. От Оржера до Мийуарда около двух лье, так что это заняло меньше часа.

Скотник Балю дожидался, пока молодой хозяин напишет письмо, адресованное гражданину Бувару, судье из Базоша.

Кратко описав ночные события, Бернар сообщил судье, что виконт де Монвиль, сеньор де Жуи, вернувшийся накануне из эмиграции, был убит бандой Фэнфэна.

Он добавил также, что старый дворянин оставил конфиденциальный документ, который должен быть передан судье, но сам Бернар не осмеливается отослать его до прибытия ожидаемого с часу на час оржерского судьи, поскольку для следствия необходимо, чтобы все оставалось на месте.

Заканчивая письмо, он попросил гражданина Бувара обратить особое внимание на то, что в силу определенных причин, имеющих исключительную важность, старый Монвиль настоятельно требовал сохранить его инкогнито.

Юный Балю проворно вскочил на быстрого коня и пообещал, что гражданин Бувар получит письмо через час. От Базош-ле-Гальранда до Мийуарда было не менее четырех лье. Скакуну предстояло поработать ногами.

Было шесть часов утра. Все торопились как могли.

Бернар Фуссе, которому бандиты нанесли по меньшей мере пять ран, наконец смог подумать и о себе и наспех перевязал их. Оставшиеся в доме слуги, мужественно позабыв о своих увечьях и ушибах, старались навести хоть какой-то порядок в доме.

Папаша Фуссе продолжал стонать так, что сердце разрывалось, и умолял облегчить его страдания.

В восемь часов пастух вернулся в сопровождении врача из Артене, гражданина Панделе.

Даже поверхностного осмотра хватило врачу, чтобы оценить состояние старика как безнадежное. Он наложил повязки на страшные раны пациента, который был ему другом, и, подбодрив его, отправился к остальным пострадавшим.

Врач оказал помощь и самому Бернару, перевязал его и посчитал своим долгом составить рапорт, который, без сомнения, потребует мировой судья из Оржера.

Когда пробило десять часов, на ферму прибыли три всадника. Это были второй возчик, посланный в кантон оповестить власти, мировой судья Арман Франсуа Фужерон и его секретарь.

Судье было около тридцати пяти лет. Это был высокий мужчина с красивым и умным лицом, живыми, ясными и проницательными глазами. Держался он спокойно, но слыл человеком весьма энергичным.

Он подробно и методично опросил потерпевших, внимательно изучил место преступления, обследовал все, начиная с разбитых ворот и кончая отпечатками ног.

Но бандиты постарались принять все меры предосторожности, чтобы остаться неузнанными, так что обитатели фермы, напуганные еще и внезапностью вторжения, не могли сообщить никаких важных сведений. Судья, таким образом, оказался в затруднительном положении, не имея возможности что-либо прояснить.

Вид трупа, лежавшего на перине, вызвал у него, привычного ко всему, удивленный возглас. Он заметил в левой руке бумагу, вынул ее, прочитал первую строчку и, несмотря на неограниченную власть и данное ему званием магистрата и судебного следователя право ознакомиться с ней, положил в портфель, едва завидев пометку «конфиденциально».

Затем спросил у Бернара, не желая беспокоить старшего Фуссе:

— Вам знаком этот человек?

— Гражданин Фужерон, я все расскажу вам, — ответил молодой человек, — только вам, и больше никому.

— Говорите, друг мой, — обратился к нему судья, как только свидетели и секретарь покинули помещение.

— Это наш хозяин… виконт де Монвиль!

— Не может быть! — воскликнул пораженный судья.

Тогда Бернар Фуссе рассказал ему, не упуская ни единой детали, о странном появлении виконта под видом попрошайки, о его бедности, о том, что тот пережил в эмиграции, о необычайной радости, которую вызвал у него теплый прием, оказанный ему папашей Фуссе — его старинным другом и арендатором.