Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

Бандитов тщательно заперли в подвале, каждый ключ повернули на три оборота, и гусары смогли заняться своими делами — превратив часть левой галереи в конюшню, они вычистили лошадей, задали им корм, а уж потом стали думать о себе. В кордегардии гусарам накрыли огромный стол. Еды было много, вино лилось рекой. Судя по тому, как солдаты ели и пили, можно было догадаться, что они не каждый день наслаждаются подобным изобилием. Подкрепив силы, храбрецы, как и положено людям, хорошо потрудившимся и выполнившим гражданский долг, улеглись спать.

Лейтенант Жолли, которого аббат пригласил разделить с ним ужин, держался превосходно. При виде дам он смутился, вел себя крайне застенчиво, однако ни разу не показался смешным. Сын крестьянина, он не скрывал своего происхождения. Вчера еще простой солдат, лейтенант умел быть естественным, скромным и необычайно понравился аббату, который, помня бесценную помощь гусар, был к нему особенно снисходителен.

В урочный час офицер попросил разрешения удалиться и, вежливо попрощавшись, вышел. Однако он отправился не отдыхать, а проверить, как устроили лошадей, убедиться, что оружие в порядке, а люди готовы вскочить в седло по первому сигналу тревоги. Ему также предстояло проверить, надежно ли заперты узники. Хотя дверь в подвал охраняли гусары, лейтенант хотел лично убедиться в надежности запоров, ибо вся ответственность за пленников лежала на нем. Гарнизон Фарронвиля по-прежнему нес службу. Выставлялись караулы, тщательно проверялись запоры и механизм подъемного моста, словом, все были гораздо бдительней, чем обычно.

Никогда еще старая крепость не охранялась так хорошо, никогда еще обитатели ее не чувствовали себя в такой безопасности, однако аббата Филиппа, уснувшего так крепко, что, как говорят в народе, его бы и пушка не разбудила, ожидало ужасное пробуждение.

Проспав около двух часов тем крепким живительным сном, который обычно приходит после больших потрясений, старик почувствовал, как кто-то грубо схватил его за руки! Открыв глаза, он увидел, что спальня наводнена людьми со зверскими физиономиями и в лохмотьях. В один миг оборванцы связали аббата, а один из них насмешливо произнес:

— Хе-хе, гражданин аббат, Фэнфэн оказался хитрее вас! Теперь он — хозяин Фарронвиля, а вы его пленник!

ГЛАВА 21

Капитан Бувар, тяжело раненный разбойниками недалеко от местечка Вилье, по пути из Базоша в Шартр, лежал на дороге как мертвый. Подстреленная лошадь упала, подмяв всадника, однако тот еще дышал. Жизнью он был обязан Драгуну из Рувре, в душе которого не совсем угасли добрые чувства. Разбойник узнал человека, некогда спасшего ему жизнь в Вандее, и в нарушение приказа не стал убивать капитана. Оставив рядом фляжку, наполовину полную водки, он оттащил труп лошади, придавивший несчастного, и бросился вдогонку за остальными разбойниками, которые удирали через поля, унося товарищей, получивших изрядный заряд свинца и дроби.

Не прошло и десяти минут, как ветви елей тихо раздвинулись и на дорогу крадучись, словно браконьеры, вышли двое мужчин, вооруженных двустволками. Увидев, что вокруг ни души, они молча, держа ружья наготове, с удивительным проворством перебрались на другую сторону канавы.

Оба были молоды и крепки, но в остальном, по крайней мере на первый взгляд, являли полную противоположность. Первый, необыкновенно высокого роста, пригибал голову и сутулился, как человек, привыкший скитаться по лесу. На его лице выделялся орлиный нос, щеки порозовели на свежем воздухе, из-под густых черных и постоянно нахмуренных бровей глядели синие, немного жесткие глаза. Длинная густая борода и надвинутая на лоб меховая шапка скрывали все остальное.

Второй, коренастый и низенький, с крепкой круглой головой и светло-серыми смышлеными проницательными глазами, отличался несоразмерно широкими плечами. Вздернутый покрасневший нос украшал лицо, заросшее бородой неопределенного цвета, — ее нельзя было назвать ни русой, ни каштановой. Она торчала словно свиная щетина и сочетала множество оттенков: и цвет отрубей, и горчичный, и ореховый. На коротышке тоже была надвинутая на самые уши меховая шапка.

Если в те времена, когда мужчины, как правило, брились, такие густые бороды казались чем-то необыкновенным, то наряд обоих спутников выглядел еще более странно. Он состоял из куртки, или, скорее, блузы, средней длины из шкур, сшитых мехом наружу, и таких же штанов, так что издалека оба очень походили на медведей, стоящих на задних лапах. Обувью им служили огромные, подбитые железом башмаки. Сзади на толстых кожаных поясах, стягивавших охотничьи блузы, на железных крюках болтались широкие кривые ножи с деревянными рукоятками, какими пользовались в то время лесорубы.

В глаза, однако, тут же бросалось различие между одеждой обоих незнакомцев, хоть она и была сшита по одному покрою. Все, что носил высокий, включая шапку, было из барсучьего меха, а на одежду его спутника пошло множество шкурок хорька.

Подойдя к бездыханным телам, тот, что пониже, склонился над слугой капитана и произнес: