Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

— По возможности подготовьте девушку к ужасному известию, которое ее ожидает.

— Какому известию, гражданин?

— Три дня назад ее дед был изувечен и убит бандитами из банды Фэнфэна. По крайней мере, все считают, что это их рук дело.

— Кто вы, гражданин? Вы едете из Парижа, но знаете такие здешние новости, о которых, похоже, еще никто не подозревает!

— Мое имя вам ничего не скажет — меня зовут Матиас Лесерф.

— Да, но объясните…

— Извините, я тороплюсь… Прощайте, гражданин! А, быть может, до свидания! — воскликнул странный попутчик, вскочил на лошадь и, пришпорив, исчез в темноте.

— Интересно, кто он такой? — размышлял капитан, удивленный неожиданной отвагой человека, до сих пор казавшегося трусливым и ничтожным.

Затем он вернулся к спутницам и повел их в дом к родителям. Потрясенный новым несчастьем, обрушившимся на его возлюбленную, Леон твердил про себя:

— Бедная Рене! Как я люблю ее!

ГЛАВА 3

Расправившись с кучером и кондуктором, бандиты взвалили на спины мешки и бросились в чащу. Убедившись, что погони нет, они вскоре выбрались из леса и не спеша зашагали по проселку. Хотя операция завершилась успешно, разбойники были мрачны, шли молча и понуро. Споткнувшись о кочку, один из них выругался с досады:

— Черт побери! Главарь придет в ярость, если узнает, что остались покойники!

— Каналья кучер! — отозвался другой.

— Мерзавец кондуктор! — добавил третий.

— Прикончили-таки двух наших, а беднягу Марабу продырявили.

— Однако и тяжеленько же тащить мертвецов, да еще подстреленного недотепу в придачу!

— Да ладно, не ворчите! Уже подходим к Гедревилю. Скоро прибудем на место, вот тогда и повеселимся в подвале у славного папаши Пиголе[31].

— Говори за себя… У меня душа не на месте, стоит только подумать, что Главарь…

— Брось! Рыжий опять не в настроении.

— Главарь-то бродит неизвестно где…

— Бродить-то он бродит где хочет, да все равно прекрасно знает, где мы и что делаем. Разве не он навел нас на этот дилижанс и сказал, что в нем повезут двадцать пять тысяч ливров? Это не человек, а сущий дьявол — все знает, все видит.

— Успокойся и делай как мы — напейся в стельку, когда вернемся. Доброе вино заставляет забыть все, даже бабу, если уж тебя угораздило последние мозги из-за нее потерять. Вижу, Дылда Мари голову тебе дурит. Но Рыжий…

— Слушай, Беспалый, хватит болтать!

— Не злись, вот мы и в Гедревиле… Вовремя поспели!

Человек тридцать грабителей шли по деревне открыто, у всех на виду, громко смеясь и разговаривая. Подойдя к стоявшей у самой околицы большой усадьбе, обнесенной высоким сплошным забором, они по-особому постучали в ворота. Обменявшись словами пароля, разбойники вошли на широкий двор, где сильно воняло падалью.

Уединенный дом, на который местные жители смотрели с отвращением и страхом, принадлежал Пьеру Руссо по прозвищу Пиголе, живодеру и одному из самых пронырливых «вещелюбов» (скупщиков краденого). В Гедревиле все знали, чем он занимается, но держали язык за зубами. Крестьяне прекрасно понимали, что ждет того, кто начнет болтать, — дом сгорит, хозяев поджарят на костре, а чтобы все осталось шито-крыто, папаша Пиголе, высокий зловещий старик с вечно красными глазками, запросто мог сжечь в своей топке вместе с остовом дохлой скотины и христианское тело, а потом пустить обгорелые останки на масло, шкварки и золу для удобрения.

Новая перекличка произошла у двери в погреб, скрытой за вязанками хвороста. За дверью двадцать пять ступенек вели в подвал, где сидели два человека, вооруженных саблями. Рядом на земле стоял фонарь, едва рассеивавший окружавший мрак.

— Скачу кроликом, щиплю травку.

— Хорошо, проходите!

Все указывало на то, что разбойники тщательно охраняли свое убежище.

Миновав подвал, бандиты остановились перед второй Дверью, сколоченной из тяжелых дубовых досок, обитой толстым листовым железом и снабженной множеством крепких засовов, задвижек и замков. Возглавлявший шествие Рыжий из Оно пропустил вперед товарищей. Лейтенант, замещавший Фэнфэна в его отсутствие, и остальные головорезы вошли в огромное подземелье, конец которого терялся во тьме. Та часть, где сидели люди, была ярко освещена множеством свечей. Здесь стоял большой стол, за которым сидели несколько человек, перед ними высилась гора мяса. Бандиты набивали рот и хлебали вино из огромных кружек, чавкая, как свиньи у корыта, и отрываясь от еды лишь затем, чтобы во всю глотку прореветь куплет-другой воровской песенки, как нельзя лучше подходившей к случаю:

В нашей славной сараюхеНам не брат и сатана!Хлеба есть у нас краюхи,Вдоволь пива и вина!

Видно, песня пришлась по душе толпе, ревущей, как черти в аду, и припев затянули хором — мужчины сипели пропитыми голосами, женщины визжали, мелюзга пищала:

Нам самим, ребята, не пашется, не сеется:Волею-неволей с нами все тут делятся!