Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

Нетрудно догадаться, каким могуществом обладала столь хорошо организованная банда, особенно во времена всеобщей смуты и политических передряг, когда люди были запуганы, жили уединенно, подальше друг от друга и прятали свои богатства.

Итак, можно сказать, что в описываемые нами времена для разбойников Боса настал поистине золотой век, хотя само существование этих банд уходило глубоко в историю, а первооснователи их уже стали личностями легендарными. Хорошо изучивший эту историю, терпеливый и проницательный исследователь П. Леклер[39]

, секретарь суда на процессе по делу об оржерских бандитах, заявил: «Мы не слишком ошибемся, если отнесем время создания этой кровавой и разрушительной орды к горькой эпохе царствования Карла VI»[40].

Не углубляясь в историю арманьяков, майотенов, жаков, вольных бродяг, вооруженных грабителей и прочих порождений гражданских войн, упомянем только один факт, сообщенный историком бандитских шаек Боса: предводителем негодяев всегда был дворянин,

что подтвердилось и на оржерском процессе.

Золотая Ветвь принадлежал к мелкопоместному дворянству Иль-де-Франс[41]. Его повесили в Дрё. Сменивший его в 1745 году Жан Хитрый Лис, родом из Утарвиля, также происходил из небогатых дворян провинции Бос и был казнен в 1755 году. Наседка, его наследник, был дворянином из Бри. Настоящий средневековый барон, он грабил и мародерствовал, вооружившись до зубов. После одиннадцати лет безнаказанного разбоя Наседку схватили в Лонжюмо и в 1786 году повесили в Париже. Несмотря на печальную участь предводителей, бандитам удалось найти нового Главаря из хорошей семьи.

Огненное кольцо унаследовал Цветок Терновника, дворянин и уроженец Шартра. Мы видели его в тот день, когда он передавал дело в руки преемника, Красавчика Франсуа, последнего исполнителя должности Главаря. Одно время считали, что Цветок Терновника погиб при трагических обстоятельствах. Прибыв в департамент Сена-и-Уаза в 1792 году с намерением продолжить свое дело, он был арестован как подозрительный и отправлен в тюрьму — сначала в Версаль, а потом в Париж. Став узником тюрьмы Аббатства[42]

, он чуть не погиб во время сентябрьской резни, однако, готовясь проститься с жизнью, на всякий случай сложил пальцы в условный знак поджигателей, служивший бандитам, чтобы узнавать своих. И произошло невероятное: в толпе случайно оказались три члена банды — Шарль Парижанин, Менар Мясник и Драгун из Рувре. Узнав Главаря, они вложили ему в руки пику, нахлобучили на голову красный колпак, и Цветок Терновника занял место в рядах убийц.

А теперь об одной подробности, которая ускользнула от историков, изучавших прошлое бандитов из Оржера. Всего лишь раз, да и то мельком, они упоминают, что предводитель разбойничьих шаек в Босе всегда был известен исключительно под именем Фэнфэн. Имя это внушало такой ужас, что бандитские главари использовали его больше века. Автор этого рассказа совершил поездку по деревням, пострадавшим от бандитских налетов, и обнаружил, что воспоминания о банде Фэнфэна живы до сих пор.

Прозвище это пошло от Жана Хитрого Лиса, который был в два раза хитрее, чем зверь, в честь которого он получил кличку[43]

. Имя Фэнфэн унаследовал Наседка, а затем Цветок Терновника, которого крестьяне знали только под его, так сказать, ботаническим псевдонимом. Для обитателей департамента Ла-Мюэт Красавчик Франсуа, как и его предшественники, был и оставался Фэнфэном, равно как и его лейтенанты, когда они временно замещали его.

Однако было бы серьезной ошибкой называть этим именем, к примеру, Кривого из Жуи, которому никогда не поручали руководить серьезными операциями. Кривой из Жуи был недалекий малый двадцати двух лет, разумеется, изворотливый, в меру жестокий, словом, обычный бандит, лишенный всякой изобретательности. В то время как Фэнфэн считался существом таинственным и ужасным, при одном упоминании о котором начинали трястись поджилки у членов этой великолепно организованной банды. Главарь олицетворял собой весь темный мир отщепенцев.

Радуясь, что можно наконец покинуть подземелье Пиголе, откуда они уже давно выбирались лишь от случая к случаю, бандиты — мужчины, женщины и мелюзга — весело тронулись в путь к лесу Ла-Мюэт. Для «великого собрания» по поводу предстоящей церемонии не успели запасти провизию, и Рыжий из Оно, который должен был угощать всю банду, приказал произвести реквизиции у окрестных арендаторов. Фермы, расположенные вокруг Гедревиля, были обчищены до последней крошки. Сделать это оказалось на редкость просто, ибо арендаторы успели утратить бдительность. Птичьи дворы на фермах Стаз, Базенвиль, Бламон, Онвиль, Марэнвилье, Пуайи, Шоси, Атра и многие другие поставили изрядное количество кур, уток, гусей и индюшек, которых в ожидании праздника оставили у подручных из Гедревиля, Эпре и Бодревиля.