Банда поджигателей, или Бандиты из Оржера

Итак, несчастный Жан, всеми отвергнутый, презираемый, обреченный на забвение, приговоренный правосудием к смерти, всеми проклятый, не имел никого, кто поднял бы голос в его защиту. Нет, один друг у него все-таки был. Валентина, гордая и отважная девушка, с ужасом догадывалась о страшной тайне, окружавшей новоявленного виконта. Нет, Жан, ее благородный и честный Жан не мог ни нарушить законов чести, ни предать их любви! Ее вера в него была по-прежнему непоколебима и слепа, это была вера, превращающая обычных людей в героев или мучеников. Но что могла сделать слабая девушка, живущая в уединении, против умело подобранных доказательств, против всеобщего осуждения, ставшего следствием чудовищной ошибки? Все — богатые, бедные, крестьяне, буржуа, соседи, друзья, слуги, просто знакомые — бросали камни в ее исчезнувшего возлюбленного. Даже мать, даже почтенный мировой судья, его сын Леон, храбрый офицер, настоящий рыцарь-патриот, даже Рене, названная сестра, которой Валентина не поведала о своих сердечных делах, — все в ее присутствии упорно отмалчивались, избегая любых разговоров о том, что ее интересовало. И какое же это было молчание — исполненное снисходительного осуждения, ранящее сердце во сто крат сильнее, чем сотня кинжалов!

Но любовь ее была крепка, и девушка вопреки рассудку, вопреки очевидности продолжала надеяться. На что? Она и сама не знала. Валентина надеялась так же, как любила, потому что не могла иначе, потому что любовь и надежда были единственным смыслом ее жизни, и, если бы они вдруг исчезли, она бы умерла.

Пусть два с половиной года Жан не подавал признаков жизни — рано или поздно он вернется, может быть, даже совсем скоро, и уничтожит паутину клеветы, сорвет маски с негодяев, швырнет доказательства сомневающимся и выйдет из горнила бесчестия невиновным и отомщенным!

Все это время Валентина скрывала свои чувства. Неожиданная встреча с тем, в ком она подозревала виновника всех своих несчастий, потрясла девушку. Но она призвала на помощь все свое мужество и научилась притворяться, скрывать настроение, укрощать нервы и усмирять биение сердца благодаря той поистине железной силе воли, присутствие которой было трудно заподозрить в этой изящной, хрупкой блондинке.

Валентина могла показаться бледной, если бы не яркий цвет щек и нежных губ, которые — увы! — давно уже разучились смеяться. Немного выше среднего роста, прекрасная, как дева из края друидов, обладательница роскошных пепельных волос, великолепной матовой кожи и светло-голубых глаз, менявшихся в зависимости от настроения, наследница древнего рода де Ружмон была настоящей галльской девушкой, уроженкой равнин, которые возникли на месте девственных лесов, служивших пристанищем далеким предкам французов. Но чистые, ясные и мечтательные глаза умели смотреть жестко и блестеть стальным блеском — так обычно сверкают глаза героинь. Обычно это случалось тогда, когда постоянно преследовавшая ее мысль об опасном противнике становилась навязчивой до такой степени, что начинала причинять физическую боль. В такие минуты взгляд девушки метал молнии, подобные острым клинкам, и казалось, что она испытывала горькую радость от зрелища собственного страдания, подобно умирающему гладиатору, который бесстрастно смотрит на кровь, текущую из его ран.

Но Валентина хотела жить и, преисполнившись решимости, начала борьбу. Во-первых, она холодно, однако без видимой неприязни, выслушала похвалы виконту, расточаемые ее матерью. Во время его второго посещения девушке удалось совладать с чувством отвращения, смешанного со страхом, и произнести банальную любезность, которой прилично ответить соседу, равному по положению, и тем более человеку воспитанному, чье поведение внешне совершенно безупречно. Удивленная, а затем и встревоженная взорами, исполненными неприкрытого восхищения, которые виконт украдкой бросал на нее, Валентина сумела хладнокровно оценить ситуацию и поняла, что ей предстоит выдержать двойное сражение. Сомневаться не приходилось — виконт любил ее, и любил, как ни странно, весьма горячо. Видимо, это была страсть, возникшая с первого взгляда, которая сражает буквально наповал пылких мужчин, превращая в рабов чувства, о котором они еще недавно и понятия не имели. Несмотря на полную неопытность в житейских делах, Валентина догадалась об этом. Ее посетило своего рода озарение, то самое, благодаря которому она с первой же минуты распознала истинную натуру нового сеньора де Монвиля. Девушка поняла, что страсть виконта будет разгораться все жарче и жарче, особенно в ответ на ее холодность, и этот человек ни перед чем не остановится. Что ж, придется сражаться, пусть даже одной против всех — она на все готова!