Банда

– Но положение таково, что способности сами по себе не столь важны… Он в любом случае разберется, со мной или без меня, за два дня или за две недели… Разберется. – Пафнутьев сложил письмо Пахомова, аккуратно поместил его во внутренний карман пиджака, а потом для верности еще и застегнул на пуговицу. – Но мне бы хотелось быть уверенным только в одном его качестве…

– Это любопытно! – воскликнул Тюльпин. – Какое же качество вас тревожит более всего?

– Мне бы хотелось быть уверенным в том, что когда ему предложат пять, десять или сто тысяч рублей, он не потеряет самообладания.

– Он его не потеряет, – сказал Тюльпин, поджав губы. – В этом можете не сомневаться.

– А возьмет?

– Не знаю… Но в любом случае напишет правду.

– У вас были возможности в этом убедиться?

– Да, – сказал Тюльпин. – Должен вам сказать, многоуважаемый Павел Николаевич, что Фырнин довольно странный человек, мы здесь не всегда его понимаем… Наверно, как и он нас. Скажу больше… Если ваша позиция, если ваши действия не очень правомерны, скажем так… Или не слишком мужественны… Он может вас разочаровать.

– А в противном случае? Не разочарует?

– Восхитит.

– Это меня устраивает, – Пафнутьев протянул руку. – Спасибо за помощь.

– Желаю удачи. Позвольте предположить, что если уж вы приехали к нам вот так неожиданно… И не просите отметить командировочное удостоверение…

– У меня его нет.

– Я так и подумал… Сложная обстановка?

– И даже более того.

– Тогда Фырнин – тот человек, который вам нужен. Не сомневайтесь в нем. Некоторые его поступки могут показаться странными, каковыми они кажутся и нам в редакции… Не обращайте внимания.

Пафнутьев вышел от заместителя главного редактора, ощущая в кармане приятное похрустывание письма. Больше всего его радовало именно письмо. Тем более, что этот листок прошел через отделы журнала. Адрес, почтовый штемпель, красная полоска на учетной карточке, дата получения… Это уже не просто личное письмо Пахомова, это документ. Первоклассный документ для хорошего уголовного дела. «Спасибо тебе, Коля!» – искренне воскликнул про себя Пафнутьев, обращаясь к Пахомову.

Фырнин сидел в маленькой комнатушке, где с трудом помещались два письменных стола. Редакция размещалась в первом этаже жилого дома – несколько квартир соединили одним проходом. В этой комнатушке скорее всего была кухня – убрали раковину, газовую плиту, еще какие-то удобства и поставили столы.

– А, привет, – Фырнин улыбнулся Пафнутьеву, как старому знакомому. – Освободились от нашего старика?

– Да, вроде…

– Отлично. Давайте письмо.

– Как? Вам…

– Копию надо снять. Не могу же я ехать с пустыми руками. Да и начальству вашему надо что-то предъявлять…

– А это обязательно – предъявлять?

– Как договоримся, так и сделаем.

– Лучше бы уклониться.

– Заметано, – Фырнин взял письмо из дрогнувших пальцев Пафнутьева и вышел. Вернулся он минут через десять. Письмо уже было перепечатано на машинке. Копию он взял себе, оригинал вернул Пафнутьеву. И тот взял его с явным облегчением, словно и не надеялся снова получить в руки заветный конверт. – А теперь коротко, в двух словах – что у вас случилось?

Выслушав Пафнутьева, как тому показалось, совершенно безучастно, Фырнин только и произнес:

– Ни фига себе! Кто-нибудь знает, что вы здесь?

– Нет.

– Это мне нравится, – Фырнин посмотрел на Пафнутьева с интересом. – А теперь скажите… Зачем я вам нужен? Хотите очерк о следствии?

– Нет, об очерке я не думал… Мне показалось, что будет не лишним иметь… Скажем так – еще одну систему отсчета. Могут быть неожиданности, я человек служивый, со мной им проще… Отстранили от дела – и весь сказ. С вами сложнее… Если мы будем вместе, они совсем заскучают, так мне кажется. А очерк… Решать вам.

– Тоже верно, – согласился Фырнин. – Союзники у вас есть?

– Найдем, – с легкой заминкой ответил Пафнутьев.

– Ясно… Значит пока нет. Вариант «Одинокий бизон».

– Не понял?

– Это я для себя определяю. Вы – один. Их расчет – на вашу управляемость. И в деле вы до тех пор, пока они не почувствуют опасность, верно?

– Примерно, – согласился Пафнутьев.

– Вот я и говорю – одинокий бизон. Теперь по делу… Сегодня вы отправляйтесь один. Я вылетаю завтра.

– Гостиницу сделаем, – заверил Пафнутьев.

– Ни в коем случае! Прилетаю, звоню вам, встречаемся, обмениваемся новостями, намечаем коварные планы. Встречать меня не надо. Говорить обо мне никому тоже не стоит. Встретит меня или прокурор, или кто-нибудь… Из управления торговли. И гостиницу устроят.

– Не понял? – Пафнутьев был ошарашен. – Но ведь они… они…

– Замараны? – усмехнулся Фырнин. – Ничего. Всегда полезно иметь в друзьях людей могущественных, обладающих возможностями, связями… Верно? Не переживайте. У вас есть маленькие профессиональные тайны? У меня тоже. Поэтому гостиницу заказывать не надо. Они все сделают, ваши клиенты. Глядишь, еще и оплатят, а? – Фырнин рассмеялся.

* * *

Приближаясь к прокуратуре, Пафнутьев увидел бежавшего навстречу эксперта. Худолей был чем-то взволнован, дышал часто и виновато, перед следователем остановился, не в силах перенести дух, прижав к груди красновато-прозрачные ладошки.