Бандитский Петербург

Когда Ефим уже сидел в «Крестах», следствие неоднократно сталкивалось с разными непонятными ситуациями, связанными с его делом. В частности, однажды прапорщик СОБРа должен был сопроводить несколько томов уголовного дела Ефима в тюрьму, однако доставленные в тюрьму тома содержали лишь чистые страницы. Прапорщик был немедленно задержан, при обыске в его доме нашли гранату (этот прапорщик воевал в Чечне), однако боец СОБРа клялся и божился, что не понимает, каким образом материалы дела оказались замененными на чистые страницы. История была тем более странная, что самому Ефиму, в общем-то, не было особо выгодно похищать те материалы дела, которые легко восстанавливались…

К августу 1998 года Ефим провел в заключении уже год. Некоторые информированные источники говорили, что утрата Ефимом серьезных позиций в бизнесе за этот год частично компенсировалась некоторым подъемом его авторитета среди «Крестовских» сидельцев. Но «Кресты» – это всего лишь «Кресты». Говорят, что в тюрьме Ефим стал жестче, злее, решительнее. В середине августа 1998 года было еще трудно сказать что-то определенное относительно судебных перспектив его дела. Особенно с учетом того, какие необычные традиции складывались в 1990-х годах у питерского правосудия…

Возвращаясь к рассказу о новейших тенденциях в организованной преступности Петербурга, нельзя не отметить следующего обстоятельства: несмотря на то, что Питер (в отличие от воровской Москвы) всегда был городом бандитским, воры никогда не оставляли попыток усилить в Северной столице свое влияние. Позиции воров в Петербурге если и называли слабыми – то лишь по относительной (например, по сравнению с позициями «тамбовцев»), а никак не по абсолютной величине.

Только в 1996 году в Петербурге и Северо-Западном регионе активно действовали следующие коронованные воры – Гоча (Биркадзе Гоча Джумберович), Роланд (Чиквадзе Роланд Варламович), Метла (Метелкин Юрий Анатольевич), Хасан (Усаян Алам Рашидович), Паца (Имнаишвили Шота Валерьянович), Бесо (Заранди Шедели Ильич), Петруха (Бахтин Александр Иванович), Важа (Беганишвили Важа Арчилович), Терьел (Аниани Терьел Гурамович), Бойко (Кутателадзе Сергей Николаевич), Дато-Тбилисский (Севисквирадзе Датико Варламович), Якутенок (Зыков Николай Степанович), Макар (Макаров Сергей Петрович), Грек (Лилиди Матвей Николаевич), Соленый (Михайлов Геннадий Александрович), Кошелек (Егоров Александр Николаевич).

Учитывая важное стратегическое положение Питера, не стоит удивляться тому, что даже за малый кусок «невского пирога» кровавые разборки возникали не только между ворами и бандитами, ворами и мусорами – но и внутри самого воровского клана. В частности, по мнению некоторых информированных наблюдателей, именно воровские разборки на территории Петербурга повлекли за собой смерть в Голландии летом 1996 года вора Дато, которого некоторые называли Бату. (Настоящее его имя Углава Баграт Георгиевич, он родился 29 сентября 1954 года в Кутаиси.) Полагают, что он погиб из-за конфликта с московскими ворами.

14 июня 1996 года в Петербурге в ночном клубе «Джой» был убит Владислав Кирпичев, которого в конце 1992 года находившийся под следствием Александр Малышев дословно охарактеризовал как «кладезь и энциклопедию блатных традиций» и как «бывшего вора в законе».

Сложно сказать, насколько тяжкой утратой была смерть Кирпича для воровского клана, однако погибший Дядя Слава, упоминавшийся уже неоднократно в нашем рассказе, конечно, занимал достаточно видное положение в бандитском Петербурге, и потому его личность заслуживает более подробного описания.

Бывший вор в законе

Кирпич, он же Дядя Слава, он же Полтинник, был человеком по-своему незаурядным. Он родился в недоброй памяти 1937 году в Ленинграде, в семье военного. Пережив блокаду, начал воровать с 9 лет. Еще в совсем нежном возрасте Кирпичев попал в детскую воспитательную трудовую колонию под Горьким, откуда, впрочем, вскоре сбежал. Первый срок он начал отматывать в 17-летнем возрасте, получив четыре года за кражу. О дальнейших его неоднократных судимостях (в основном за воровство) и отсидках в специализированных психиатрических клиниках уже рассказывалось подробно выше – в главе «Послесловие к судебному процессу». Не будем повторять все этапы героической биографии Дяди Славы, скажем только, что с начала 1990-х годов Кирпич становится видным коммерсантом, вице-президентом многих фирм и близко сходится с Александром Малышевым, которому, собственно говоря, он и был обязан быстрым ростом своего авторитета – до 1991 года Кирпич особой известностью не пользовался даже в Питере. В конце 1992 года Александр Малышев дословно охарактеризовал Кирпича как «кладезь и энциклопедию блатных традиций» и как «бывшего вора в законе».