Бандитский Петербург

Однако относительно того, был ли Кирпичев когда-либо вором в законе, существуют серьезные сомнения. Потому как, например, по словам одного из старожилов «Крестов», есть либо воры, либо те, кого за блядские поступки называют суками, дают по ушам и лишают всех прав состояния. Сам же Кирпич неоднократно заявлял, что ему якобы предлагали короноваться на вора, но он отказывался, во что верится с трудом. Необходимо отметить, что личная жизнь Кирпича не очень соотносилась с воровскими традициями: он богато жил, имел в Репине дорогой особняк с оранжереями и конюшнями.

Еще одна странность: Полтинник (а это прозвище он получил за пристрастие к выпивке – ему постоянно нужно было «накатывать» рюмку водочки для приведения себя в тонус) обожал давать интервью различным средствам массовой информации. В 1995-1996 годах Кирпич появлялся на телеэкранах едва ли не так же часто, как и иные политические деятели. Иногда его (причем без кавычек) называли русским писателем, потому что он за свой счет опубликовал четыре книги: «Корноухий», «Тюрьма», «Антология одного преступления» и «Фемида в СССР и России». Тиражи этих шедевров были незначительными, произведения большого общественного резонанса не получили, но дали возможность Дяде Славе поучаствовать в некоем Конгрессе русскоязычных писателей на Кипре.

В личном деле Кирпичева, помимо упоминаний о многочисленных кражах, были и сведения об ограблениях и разбойных нападениях, в которых он принимал участие. А также о его пристрастии к наркотикам. Однако многие из его окружения категорически утверждали, что Дядя Слава «на кайфе не сидел», будучи классическим алкоголиком. От первого брака у Владислава Кирпичева остались две дочери, которым в 1996 году исполнилось 14 и 19 лет. Дочерей своих Кирпич собирался отправить учиться на Запад, старшую – в Германию, а младшую – в пансион на Сицилию. У Кирпича были довольно тесные связи с итальянцами, которых он собирался подтянуть в питерский нефтебизнес. Вообще, к моменту возникновения знаменитого «малышевского дела» сам Кирпич называл себя не иначе, как предпринимателем. И он действительно не только числился вице-президентом многих коммерческих фирм, но и принимал даже участие в создании одной из петербургских газет, а его доверенным лицом был достаточно известный в журналистских кругах Петербурга человек – в прошлом редактор и коммерческий директор нескольких крупнейших изданий.

По поводу развала «малышевского дела» уже рассказывалось выше, повторяться смысла нет. 12 сентября 1995 года под аплодисменты адвокатов Владислава Кирпичева оправдали вчистую… После отъезда за границу освободившегося Малышева авторитет Кирпича, безусловно, вырос в глазах городской братвы. Но, возвращаясь к тому самому процессу, стоит, пожалуй, упомянуть о следующем: через несколько месяцев после освобождения Кирпичева правоохранительными органами был арестован адвокат Полтинника в том процессе Владимир Терновский. Терновского задержали при попытке передать взятку в сто тысяч долларов от широко известного Дмитрия Якубовского для судьи Федора Холодова, который как раз и председательствовал в «малышевском процессе». Что там было на самом деле, была ли попытка взятки – летом 1998 года эти вопросы так и остались открытыми, дело, как водится, затянулось…

Кирпич неоднократно заявлял, что правоохранительные органы не простят ему его победы. Дядя Слава утверждал, что только в 1994 году на него было совершено два покушения, и оба раза стрелял снайпер (один раз это было тотчас после покушения на лидера «тамбовских» Владимира Кумарина 1 июня 1994 года). Только снайпер попался Кирпичу какой-то недоделанный – стрелял несколько раз, но попадал то в стойку машины, то в стену дома. В конце 1995-го и в 1996 году Кирпич жил в постоянном страхе, он менял свои квартиры буквально через несколько дней. Причем ходили слухи, что в каждой такой конспиративной квартире все равно раздавался телефонный звонок с приветом от Александра Ивановича Малышева. Поговаривали, что Малышев был очень недоволен тем, как Кирпич вел дела в «империи» в то время, как сам Александр Иванович сидел в тюрьме.