Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

— Ладно, оставим чувства в покое, — сказал Гриша. — Но вы можете хотя бы найти эту Веронику? Что, если все-таки родители правы?

— Мы по таким фантазиям не работаем, — сухо ответил Семенов. — Я думаю, у вас в Америке то же самое. Так что до свиданья!..

Дождавшись ухода посетителей, следователь Семенов тем не менее тут же побежал к начальству. Он не знал всей истории, выстроенной генералом Пановым, и потому доложил, что Мидовские вместе с каким-то американским жиденком снова ворошат давний «висяк». Начальство обещало принять соответствующие меры.

Через пару дней Гриша пришел к родителям Миледи с опущенной головой.

— Меня выдворяют из России, — объявил он с порога. — В двадцать четыре часа.

— Как выдворяют?! — ахнула Верунчик.

— Как в добрые советские времена, — слабо улыбнулся Гриша. — Я хотел сфотографировать на память дом, в котором жил раньше. Не успел щелкнуть — подлетели два голубя, заломили руки. Потом объявили, что у меня на пленке какие-то важные объекты. В общем, чушь собачья. Но потребовали, чтобы я убрался в двадцать четыре часа, если не хочу крупных неприятностей.

— Невероятно!.. — прошептал Станислав Адамович.

— Я теперь ничему не удивлюсь, — вздохнул Гриша, — Даже тому, что Мила действительно жива. Каюсь, я не очень-то в это верил. Просто надеялся. Я боюсь, что теперь они и для вас что-нибудь придумают, чтобы вы им не портили игру.

— Какую игру? — спросил Станислав Адамович.

— Если бы я знал!..

Июль 1999 года. Восставшая из мертвых

Наступил день, когда личная встреча Сильвера с генералом Пановым стала необходима.

Сильвер ни секунды не сомневался в том, что от генерала в любой момент можно ждать подвоха, поэтому отказался от переговоров в штабе движения «Отчизна». Он назначил Панову встречу днем в затрапезном ресторанчике «Толстый Мо», неподалеку от Дорогомиловского рынка, куда Панов должен был прийти пешком, оставив машину на пересечении Кутузовского проспекта с улицей Дунаевского. Генерал скрипнул зубами, но согласился. Пока что все козыри были на руках у Сильвера.

Опасаясь, что Панов может заранее расставить у «Толстого Мо» своих людей, Сильвер встретил генерала на полпути, посреди немноголюдной улицы Дунаевского. Он неожиданно вышел из-за угла и негромко сказал:

— Добрый день, Владимир Иванович!

Генерал остановился как вкопанный, сверля шантажиста злым взглядом.

— Я тот самый Марьямов.

Генерал молча кивнул.

— Погода роскошная, — продолжал Сильвер. — Вот я и подумал — чего нам в душном помещении париться, верно? Тут рядом есть чудесный тихий дворик.

Посидим там, не возражаете?

— Что за шпионские игры? — пожал плечами Панов, разгадав уловку Сильвера.

— Просто разумная предосторожность.

Дворик действительно был уютен и пуст, если не считать женщины в шлепанцах и халате, выгуливавшей микроскопическую болонку. Мужчины присели на скамейку. В этой непривычной обстановке генерал чувствовал себя не совсем уверенно, что еще больше разозлило его.

— Рано или поздно вам все равно придется выйти из тени, — бросил он Сильверу. — Вопрос с вами, в общем, решен положительно. Теперь вам нужно подписать кое-какие бумаги. В частности, заявление о вступлении в ряды «Отчизны».

— Я готов, — сказал Сильвер, вынимая авторучку.

— Но это не все, — остановил его генерал. — В нашем штабе вас практически никто не знает. Вы, так сказать, темная лошадка. Необходима какая-то значительная общественная акция, чтобы ваша фамилия была на слуху.

— Какая именно акция?

— Придумайте сами. Лучше всего что-нибудь гуманитарное, на что обратила бы внимание пресса. Материальная помощь больнице, например. Подарки ветеранам войны. Благоустройство района или, может быть, компьютеры для школы. Да мало ли у нас прорех!

— И на какую же сумму?

— Это вам решать. Но акция должна быть звонкой. Только при этом условии вы можете войти в наш список.

— В первую десятку, — уточнил Сильвер.

Панов поиграл желваками, но ничего не ответил.

— Не переживайте вы так, Владимир Иванович! — Сильвер улыбнулся. — Почему вас это коробит? Нормальный торг.

Генерал не принял дружеского тона и на прощание, не удержавшись, одарил Сильвера таким свирепым взглядом, что стало ясно: Панов непременно попробует отыграться.

Через несколько дней, просматривая свежие газеты, Сильвер наткнулся на щемящий душу репортаж из приюта для беспризорных детей, собранных туда с московских улиц. Автор подробно рассказывал о нищенском существовании приюта, о трагических судьбах брошенных мальчишек и девчонок.

Сильвер сразу решил, что это как раз то, что ему нужно.

Находившийся на каких-то мрачных задворках, приют носил официальное название «Пункт социальной реабилитации несовершеннолетних». В сырых темных комнатах с облупившимися потолками стоял удушливый запах подгоревшей капусты. Половицы под ногами ходили ходуном. Рассохшуюся колченогую мебель словно собирали по свалкам.