Банзай, земляне!

На самой границе видимости по туннелю мчалось что-то огромное. Че Паев не соврал, сказав, что неприятность бежит. Так оно и было на самом деле. Чем бы ни был объект, приближавшийся к разведчикам, он не ехал по монорельсу, а двигался длинными скачками. И каждый его скачок сопровождался синим всполохом, будто нимб вспыхивал на мгновение, а потом гас. И снова вспыхивал.

– Это что еще за блуждающий огонек к нам несется?

– Не знаю, брат, и, сказать по чести, не горю желанием выяснять. Ломай быстрее это корыто – и сдергиваем отсюда.

Мазёвый излишне суетливо принялся за дело. Теперь звук тяжелого галопа долетал и до его единственного здорового уха. Давил на нервы, заставляя совершать излишние движения. Боец схватился пальцами за то, что не следовало, и с криком отлетел от развороченного пульта. Сел на задницу. Рефлекторно сунул в рот палец, разорванный ударом тока. Произнес невнятно:

– Кусается, блядь корявая!

– Помочь? – нетерпеливо спросил Че, глядя то на приближающийся объект, то на товарища.

– Не достать! – сказал Мазёвый, критично осмотрев покалеченный палец. – Там внутри целая головоломка под высоким напряжением. Чтобы до блока ДУ добраться, надо половину деталей повыдергивать, а потом на место поставить.

– И чего?

– И ничего, – Мазёвый встал на ноги. Подошел к заднему борту, вглядываясь в объект, несущийся к гондоле. – Мне надо еще не меньше пятнадцати минут, а их нет.

– Понял, что за зверь такой?

Мазёвый задумчиво облизал кровоточащий палец.

– Кажись, говноплавающее. Только в броне.

– Оно самое.

– А я без гранаты, – посетовал Мазёвый.

Че Паев презрительно посмотрел на луч-мастер в своих руках.

– С этим не отбиться, – констатировал он.

– Не отбиться, – согласился Мазёвый. – Но мы все равно попробуем.

Чудовище длинными скачками неслось по туннелю. Всякий раз, когда его лапы касались широкого рельса, по тяжелой броне пробегали синие всполохи электрических разрядов. Ток не причинял зверю вреда. Вероятно, броня обладала изоляционными свойствами. Бойцы открыли беглый огонь, предварительно сделав по нескольку одиночных выстрелов, чтобы освоиться с новым оружием. Сговорились бить в одну точку, в надежде совместными усилиями прожечь мощную защиту. Оптики трофейные луч-мастеры не имели, и точность выстрелов целиком зависела от верности глаза и твердости руки. Стрелять сговорились в правое плечо, благоразумно исключив из списка возможных целей грудь, голову и передние лапы. Логика была простой – на голове и груди броня всегда самая надежная, а по движущимся лапам без оптики просто не попасть. На гашетки давили не жадничая. Трофейного боезапаса имелось в достатке. Только зверю всё было нипочем. Летел себе резвым мерином, брызгая электрическими искрами из-под «копыт». Минуты не прошло, как он вплотную подбежал к гондоле. Не сбавляя скорости, махнул через бойцов. Над головами мелькнули вытянутые лапы и бронированное брюхо. Гондола качнулась и жалобно взвизгнула рессорами, когда в нее бухнулась тяжеленная туша.

Бойцы упрямо давили на гашетки, вжимаясь в борт. Долю секунды перед ними маячил внушительных размеров зад, упакованный в защиту наравне с иными частями тела. Потом зверь ловко развернулся, на деле доказав, что броня ничуть не сковывает его движений. Яростно рявкнул и тут же получил два луча в разинутую пасть. Взвыл. Ринулся на людей, занося левую лапу для удара. Навис над сжавшимися разведчиками и замер, глухо ворча сквозь стиснутые клыки. Стоял он вполоборота, подставляя левую сторону, насколько это позволяла слишком тесная для него гондола. Правое плечо берег. Сквозь броню его все-таки прижгло. Бойцы, не сговариваясь, одновременно выстрелили в закрытую маской морду. Оба луча ударили зверю точно между глаз. Монстр качнулся вперед, заворчал громче прежнего, дернул занесенной для удара лапой, но атаковать не стал.

– А чего это он? – подивился Че Паев, исподлобья взирая на выдрессированную орками тварь. Внезапная пауза в бурно развивающихся событиях казалась совершенно неуместной. – Я думал, он нам с ходу так вломит, что только лычки с погон и останутся.

– Хочешь смейся, брат, но он нас с тобой в плен берет, – сообразил Мазёвый.

– А если мы не дадимся?

– А куда мы денемся?

– Тоже верно, – процедил Че.

Бойцы нехотя бросили оружие. Зверь только этого и ждал. Сразу опустил лапу, увенчанную жуткими когтями. Подался назад. Уселся и склонил голову набок. Натурально, как собака, которой велено добро сторожить.

– Скотина! – фыркнул Мазёвый. Сел на пол промеж орочьих трупов, привалился спиной к борту и раздраженно пихнул ногой луч-мастер. Говно, а не оружие!

– Не много же мы с тобой набегали, брат, – вздохнул Че, присаживаясь рядом.

– Погодя еще разок попытаемся, – обнадежил Мазёвый. – Не через час, так через два.

– Как считаешь, почему им непременно живыми нас взять охота? Пленники из нас никудышные. Ни в заложники, ни в языки не годимся, а хлопот доставляем, как две больших геморройных шишки. Мертвые мы зеленым куда как полезнее были бы.