Барабан на шею!

Палваныч распахнул глаза, увидел склонившуюся над ним фигуру с факелом. Свет ослепил прапорщика. Поморгав, он очумело и радостно уставился на Страхолюдлих:

— Хельга!

— Пауль!

Обниматься, держа факел в руке, дело не самое простое, но графиня справилась. Поцелуй тоже удался.

Первый приступ беззаветной нежности прошел. Страхолюдлих чуть отстранилась, рассматривая лицо любимого и смеясь от счастья.

Прапорщик радовался не меньше Хельги, похихикивал с фирменным всхрюкиванием. Глуповато, конечно, зато от души. Наконец Палваныч произнес неуклюжие слова:

— Чаровница моя, какой смех у тебя заразительный!.. Болеешь, что ли?

Они вновь рассмеялись, потом заговорили отрывисто и бессвязно, как это бывает после долгой разлуки. Правда, прапорщик нес околесицу, скорей, по привычке: он-то прожил без подруги всего несколько дней.

Наконец эмоции потускнели.

— А чего это ты с факелом? — спросил Дубовых.

— Так мы с твоим слугой Николасом в подземелье моего замка были. А тут — Аршкопф.

— Вы с Николасом?! В замке?.. Мы же с ним несколько часов назад разделились…

— Где это случилось, Пауль? И вообще, где мы? — Прапорщик напрягся, вспоминая название королевства.

— А! В Дробенланде!

Графиня удивленно раскрыла рот. Не очень аристократично, зато искренне.

— Хельгуша, ты ничего не путаешь? Это точно был Лавочкин?

— Да. Вон, спроси у черта, он наверняка заметил Николаса.

— Ефрейтер Аршкопф!

— Я! — бесенок выступил из тени.

— Ты видел Лавочкина, когда доставлял Хельгу?

— Так точно, товарищ прапорщик!

— Что же он там делал?.. — задумался Дубовых.

— Не могу знать!

— Ясное дело. И какого же ты хрена не доставил его сюда?

— Ну… Ведь приказа не было. — Аршкопф заискивающе заглянул в глаза командира.

— Ладно, Хейердалов сын. А почему не доложил о его обнаружении? Молчи-молчи, приказа не было, сам понимаю… — простонал Палваныч и тут же взревел нечеловеческим голосом: — Ну, так бегом за ним!!!

Бес испарился. Вернулся через пять секунд. Один.

— Исчез, окаянный! — пропищал черт. — Нигде его не унюхаю!

— Это что, саботаж? — Прапорщик зло прищурился. — Собаку поймать не способен, босяка деревенского тоже, теперь два раза Лавочкина якобы упустил. Дерзишь, рогоносец. Но я тебя исправлю…

Дубовых распекал Аршкопфа, тот всё не мог понять, куда делся Николас. Да и откуда бы узнал бес, что Николас уже спустился в синий зал маленького народца, а стены этого зала обладали непроницаемостью для магического поиска?

Прапорщик замолчал, лишь вдоволь наоравшись и поддавшись ласковым уговорам Хельги. Черт был с позором отпущен отдыхать. Палваныч скомандовал отбой. Страхолюдлих с радостью выполнила приказание.

Неистово светило осеннее солнце. Пасмурный, как английская погода, прапорщик и счастливая графиня позавтракали и вышли на улицу.

Палваныч остолбенел, увидав Колю:

— Рядовой! Ты?!

— Я, товарищ прапорщик. — Лавочкин показал за спину командира. — Это всё она! Не верьте ей. Завела меня в туннель и бросила. Она засланная!

«Я так и предполагал! — подумал Коля. — Меня бросила, скорее, перенеслась к Болванычу. Но как ей удалось?» Объяснения насчет Аршкопфа не сразу его успокоили. У солдата возникли подозрения, что графиня и бесенок сговорились и теперь морочат Палванычу голову. Поэтому Лавочкин придержал информацию о сокровищнице Юберцауберера. Дубовых переполняла энергия.

— Теперь мы сила, ядрен паслен, — заявил он, потирая руки. — Хельгуленок, ты утащишь на метле меня и Лавочкина?

— Боюсь, не справлюсь. Лучше заворожим ковер!

— Ковер-самолет? — спросил Коля. — Да.

— Лучше бы просто самолет, — пробурчал солдат. Прапорщик махнул, мол, за мной, и зашагал в глухую подворотню. В затхлом полутемном тупичке он вызвал черта, приказал доставить ковер. Аршкопф не подвел: украл дорогой красочный экземпляр. Правда, плюхнул его прямо в грязь.

— Сойдет? — Палваныч испытующе поглядел на ведьму Страхолюдлих.

— Тяжеловат, конечно… Сойдет. Расступитесь, начинаю читать заклинание.

На ковре из желтых листьев

Полетим, куда хотим,

Заструимся хитрой рысью,

Коршуном лихим.

Говорят, ковер покажет.

А ведь верно говорят!

Мы обгоним ветер даже,

Птиц обгоним всех подряд!

Дух полета, вот дорога!

Ты стремителен, хитер.

Я тебя сегодня строго

Вызываю на ковер!

Края ковра затрепетали, отрываясь от грязи. Жижа захлюпала, не желая отпускать добычу. Наконец новое транспортное средство воспарило в полуметре от скорбной земли. Путешественники расселись в центре волшебного самолета, и Хельга взялась за «штурвал» — передние углы ковра. Натянув их, будто вожжи, она лихо стартовала вверх.

Люди останавливались и показывали на растворяющийся в небе прямоугольник, а хозяин лавки, торгующей коврами, скорбно хлопал себя по щекам:

— Что за ворье нынче?! Увели самый дорогой экземпляр! И как? Посреди бела дня!..

Рядовому Лавочкину понравилось летать. Он вспомнил старую компьютерную игру «Magic Carpet». Эмуляция не выдерживала никакого сравнения с реальностью. Внизу неслись дома, деревья, ручьи, дороги, поля. В лицо бил прохладный ветер. Свобода!