Барби. Часть 1 (СИ)

Что до Барбароссы… На следующий день она сама разыскала соплявку с торчащими ключицами и глазами цвета гречишного меда. Могла бы и не искать — в Шабаше не очень-то привечали благодарность, считая ее слабостью, заслуживающей наказания. Но все-таки разыскала. Сгорая от отвращения к себе и какой-то непонятной слабости в коленях, сунула ей за пазуху два сухаря.

Всего лишь сотрудничество. Временное партнерство. Равноправный обмен.

Так она тогда полагала.

Котейшество — тогда она носила другое имя, уродливое и грязное, как все имена в первом круге — оказалась для нее хорошим приобретением. Лучшим за все полгода в чертовой волчьей яме под название Броккенбург. Сияющим бриллиантом, покрытым угольной пылью, чей блеск был незаметен окружающим.

В магических науках она разбиралась не просто легко, а даже с какой-то оскорбительной для них легкостью. Только она могла, разбирая задачку по нумерологии, без помощи пера и бумаги превратить месиво из цифр в простую и стройную формулу. Только она могла расщелкать заковыристую алхимическую реакцию, обратив зловонный серый порошок в светящийся изнутри кристалл чистого кварца. В аспектах спагирии, которые для Барбароссы были сумрачным лесом вроде Шварцвальда, она так легко прорубала тропки, что вся зловещая суть этой науки мгновенно улетучивалась, а астрологические гороскопы составляла так ловко, что одним только этим смогла бы зарабатывать на жизнь. Может, не роскошную жизнь баронессы, но вполне сытную и без всяких ведьминских патентов.

Но она хотела стать ведьмой. Не просто гадалкой или знахаркой, каких пруд пруди, от Виттенберге до Наумбурга. Настоящей госпожой хексой с императорским патентом — и никак иначе.

У нее была внутренняя сила. Не такая сила, как у Барбароссы, совсем иначе устроенная. Сила, не прорывающаяся изнутри злыми сполохами, калечащая и вечно клокочущая от неутолимой злости. Мягкая сила, похожая на тень в жаркий полдень. Обволакивающая, спокойная, немного щекотная. Похожая на прикосновение к ноге ластящегося кота.

Они заключили пакт. И это было странное соглашение, быть может, самое странное из всех, что когда-либо заключались в стенах Броккенбурга. Поначалу безмолвное, открыто не признаваемое, как бы и не существующее вовсе, это соглашение неукоснительно выполнялось с обеих сторон, постепенно сближая их друг с другом, как лоскуты ткани, наметанные на одну нить и сшиваемые умелой портнихой.

Котейшество взялась помогать ей с университетскими науками. Она делала это так легко и вместе с тем так непринужденно, что Барбаросса почти никогда не ощущала себя тупицей. Некоторые вещи ей пришлось объяснять дважды или трижды, другие терпеливо вбивать начиная с самых азов. Что удивительно — у нее это получалось. Колдовские науки, многие из которых казались Барбароссе намертво закрытыми дверьми, если не распахнулись настежь, то, по крайней мере, приоткрылись, сделавшись хоть сколько-нибудь понятными. Она уже не буксовала так отчаянно в телегонии, не стискивала зубы при виде алхимических формул, не рычала от каверзных задачек из учебника по хиромантии.

Барбаросса не тешила себя надеждой стать настоящей ведьмой. Не с ее талантами. Если судьба определила тебе родиться в коровнике, нет смысла пытаться стать призовым рысаком, хоть из шкуры выпрыгни.

В мире, которым повелевают адские владыки, ведьма — самое бесправное существо из всех. Не имея от природы собственной силы, она черпает силу своего демонического покровителя и ровно столько, сколько он пожелает ей передать, ни на волос больше. Те счастливицы, что обрели щедрого покровителя, могут почти вовсе не учить уроков, сила бурлит в них таким ключом, что не требуется ни годами овладевать концентрацией, ни учиться правильно расходовать ее запасы. Те, которым повезло меньше, обречены всю жизнь раздувать чахлый костерок своих чар, питая пламя собственной кровью или выполняя прихоти адского покровителя, некоторые из которых могли быть чертовски болезненными, а другие — отчаянно унизительными.

Несправедливо. Она немало размышляла об этом еще до того, как оказаться в Броккенбурге. Несправедливо, что родители, выбирая для нее покровителя, совершили такой промах. Они могли бы выбрать ей в хозяева губернатора Моракса, щедрого владыку, одаривающего своих последовательниц знаниями о свойствах трав и камней. Или адского герцога Буне, дающему власть над мертвыми. Да хотя бы князя Фурфура, который славится за свое безграничное распутство, но при этом дает талант повелевать молниями! Вместо этого ее посвятили герцогу Абигору. Владыке могущественному и грозному, но имеющему чертовски странный взгляд на то, как должно одаривать своих вассалов. В учебе он не приносил никакой пользы.

Именно поэтому ей нужна была Котейшество.