Барды Костяной равнины

То есть обдумать отношения с Феланом… В случае, если он окажется таким же несносным, как его отец, и Беатрис останется не только с разбитым сердцем, но и без работы. Как мать могла вообразить себе Беатрис гуляющей в уединении росистым утром и в тяжких раздумьях гадающей на ромашках, если рядом с ней всегда будут маленький Марк и крошка Томазина? Это оставалось загадкой.

– Есть на свете и другие раскопки, – спокойно ответила Беатрис. – Я вполне ясно мыслю, когда работаю.

Услышав вздох матери свозь радостный звон ножей и вилок, она добавила – с юмором, но не без раздражения:

– Это мое призвание. Если тебе так не нравится видеть меня в комбинезоне, я уеду на север. Там, в Приграничьях, раскапывают целую древнюю деревню.

Королева бросила на нее испуганный взгляд.

– Прости, мама, – мягко сказала Беатрис, – но, в самом деле, сколько времени можно выносить жизнь среди проселочных дорог, коров и «хобби-ферм»? Если ты настаиваешь на том, чтобы я поехала туда, я просто отыщу ближайший раскоп и скроюсь в нем. В той части страны есть чудесные древние курганы и гробницы.

Нож в руке матери резко заскрежетал по фарфору.

– Шарлотта хотя бы говорит за столом о туфлях, – мрачно заметила она, – а не о гробницах. Ты и вправду безнадежна. Вся в отца.

– Наверное, так и есть, – дружелюбно согласилась Беатрис.

Безошибочно уловив в разговоре подходящую зацепку, леди Петрус, сидевшая по другую сторону от матери, живо включилась в беседу.

– О туфлях? – воскликнула она, растягивая второй слог. – Я их обожаю, а вы? У меня их столько, что пришлось превратить старую детскую в кладовую. А скажи, Гарриет…

Наутро следующего дня Иона нашел принцессу на раскопках – одну, если не считать охранника в машине, едва оторвавшего взгляд от книги, чтоб опознать незваного гостя. Все остальные на несколько часов отправились на состязание бардов – взглянуть на этот пережиток прошлого, как выразился Кэмпион. Беатрис же влекли к себе древние руны. «Только на часок», – сказала она себе, сметая кисточкой пыль с глубоких бороздок на камне. Всю ночь они преследовали ее во сне, точно безмолвные лица, пытающиеся заговорить… Беатрис окинула взглядом молчаливую непрерывную вязь рун, покрывавших поверхность гробницы, в поисках круга с расходящейся спиралью. Внезапно упавшая на нее тень напугала ее так, словно одна из рун вдруг заговорила.

– Мэтр Кле?

– Фелан послал меня за тобой, – сказал Иона, спускаясь к ней по трапу. – Значит, вот что вы нашли… А где все?

– Ушли послушать музыку. Я только… Мне нужно было еще раз увидеть это. – Она без слов показала на таинственный круг. – Ничего не могла с собой поделать. Мэтр Кле, вы когда-нибудь видели такое?

Он не ответил. Оторвав взгляд от камня, принцесса оглянулась на него.

– Мэтр Кле?

Он замер без движения – казалось, даже не дышал. Лицо его так побледнело, будто он был готов упасть в обморок прямо здесь, на дне раскопа. Беатрис тронула его за плечо. Он встрепенулся и стиснул ее пальцы.

– Да, – хрипло сказал он. – Когда-то я уже видел это. Или что-то очень похожее.

Он выпустил ее руку и резко повернулся к трапу.

– Идем!

– Но что это? Что он означает? Я совершенно не узнаю этот символ. Мы – отец, мэтр Берли и я – искали его во всех рунических словарях и справочниках, но так и не нашли.

– Естественно.

– Но…

Иона был уже на полпути наверх и с нетерпением манил ее за собой.

– Нет времени. Похоже, Фелан в смертельной опасности.

– Почему? – озадаченно спросила принцесса. – Из-за этой двери в старый склеп?

– Не спрашивай.

Но принцесса продолжала строить догадки.

– Кельда, – коротко сказала она. – Вы думаете… Мэтр Кле, я не пойму, о чем вы думаете. Что может случиться с Феланом посреди состязания, у всех на глазах?

– То же, что случилось со мной, – мрачно ответил Иона.

Горло принцессы сжалось и пересохло от страха.

– Фелан так хорошо играет? – дрожащим голосом спросила она, ступив на трап.

– Только когда думает о тебе. Я должен быть там, где смогу видеть его. И Кельду.

Он подал ей руку, помогая выбраться на поверхность, и ненадолго задумался, глядя на ее невозможный наряд.

– У меня одежда в машине, – быстро сказала она. – Переоденусь у амфитеатра.

– Хорошо, – с облегчением сказал он, но тут же помрачнел. – Если амфитеатр все еще цел. Утром Кельда уже один раз выступал. Столько было воплей и топота… Возможно, сейчас там только куча обломков.

– Волшебство?

Иона покачал головой.

– Пока нет. Пока что оно ему ни к чему.

Беатрис велела охраннику остановить машину у королевской барки и поднялась в каюты, отведенные для короля и придворных, чтобы сменить рабочую одежду на платье. Переодевшись, она прошла в амфитеатр, забралась на самый верхний ярус, оказавшись на том же уровне, что сцена на подмостках; и там, под колыхавшимся на ветру навесом павильона, принцесса нашла Софи. Очевидно, это место предпочитал и Кеннел: старый бард сидел с краю – ярко-голубая парадная мантия, обычный седой хохолок на макушке, лицо напряжено не меньше, чем у Ионы.