Бархатный Элвис

Как только они оказались в десяти футах от нас, Герм открыл стул и поставил его на пол. Жаба, его дикие глаза были устремлены на нас, прошествовал к нему и сел. Герм и другой парень заняли позиции по обе стороны от него, а Телли немного отступил, оставаясь позади них, но всего в нескольких футах от нас.

Мы с Телли обменялись взглядами. Его лицо было нечитаемым.

Жаба сидел и смотрел на нас, казалось, часами. Я слышал только стук своего сердца, шум крови в ушах и тяжелое дыхание Крэша.

Одетый в черные кожаные штаны, черные кожаные ботинки, черную шелковую рубашку с расстегнутыми первыми тремя кнопками, обнажающими несколько золотых цепей и медальонов, Тоад скрестил ноги, затем откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. В мочках обоих ушей сверкали огромные бриллиантовые шпильки, а руки украшали многочисленные бриллиантовые и золотые кольца. Его волосы были подстрижены под ноль, а козлиная бородка идеально уложена. Волосы были выкрашены в такой светлый оттенок, что на фоне его смуглой кожи казались почти белыми. Он был похож на вампира из постапокалиптического фантастического фильма 1990-х годов.

«Ты», — наконец сказал он, глядя прямо на меня, его голос был ровным и глубоким. Никто не называл этого человека Жабой в лицо, но вблизи было удивительно, как сильно он похож на нее. «Что в сумке?»

Я прочистил горло и сосредоточился на том, чтобы голос был ровным. «Деньги», — ответил я.

Жаба изогнул бровь. «Я это пропущу, потому что у всех есть деньги. Это было твое. Теперь я спрашиваю тебя снова. Что в сумке?»

Было несколько возможных правильных ответов, поэтому я бросил кости и надеялся, что выпадет правильный. «Ваши деньги», — сказал я.

«Правильно». Он долго смотрел на меня, его темные глаза слегка налились кровью и блестели в тусклом свете ангара. «Сколько моих денег в сумке?»

«Пятьдесят тысяч долларов наличными».

Он потер подбородок указательным и средним пальцами с одной стороны и большим пальцем с другой. «А почему у вас сумка с пятьюдесятью тысячами долларов моих денег?»

На этот раз не было ответа, который мог бы нас спасти.

«Это все недоразумение», — сказал я. Это прозвучало неубедительно, но это было все, что я мог придумать. «Мы понятия не имели, что деньги ваши. Мы бы никогда не сделали этого, если бы знали».

«Что сделали?»

Черт. Я заставил себя сглотнуть. «Украли их», — тихо сказал я.

Жаба сделал долгий глубокий вдох и медленно выдохнул. «В моем бизнесе кражи случаются, это неизбежно. Люди иногда воруют. Много наркотиков и наличных, лежащих повсюду, могут стать серьезным соблазном. Некоторые люди поддаются этому искушению. Каждый раз, когда они это делают, они говорят одну из двух вещей. Там было так много всего, а мы взяли совсем немного, не думали, что вы заметите, а если и заметите, то это не будет иметь значения. Или

мы не знали, что крадем у вас. Каждый раз это одно или другое. Иногда они даже говорят правду. Обычно они лгут, потому что боятся и знают, что сейчас произойдет, что должно произойти, но иногда страх выдает правду. Обычно не раньше, чем они так напуганы или им так больно, что они сидят в собственной моче и дерьме и рыдают, как ребенок, для своей мамочки, но все же я уверен, что вы понимаете, о чем я говорю. Поэтому я спрошу только один раз. Ты говоришь мне правду?»

Краем глаза я увидел, как Крэш быстро кивнул головой.

«Да, сэр», — сказал я, — „говорю“.

Жаба, казалось, долго размышлял над этим. Мой взгляд перескочил на Герма. Он выглядел так, словно ему не терпелось добраться до меня. Засохшая кровь все еще залепляла уголки его рта, а щеки надулись, словно были набиты марлей, что, вероятно, так и было.

«Думаешь, это имеет значение?» спросил Жаб.

«Не знаю. Надеюсь, что да».

«Приятно знать, но в принципе неважно. Я не могу позволить людям воровать у меня, независимо от их намерений и мотивов. Когда это происходит, виновные должны быть наказаны, и очень сурово, потому что слухи распространяются, и все должны знать, что красть у меня — плохая идея. Не должно быть никаких сомнений. Должны быть последствия…ужасные последствия».

Я молчал. Делать было больше нечего.

Жаба тяжело вздохнул, откинулся в кресле и скрестил ноги в коленях. Одна рука продолжала поглаживать его козлиную бородку. Он выглядел как персонаж из комикса, но говорил как профессор колледжа. Не знаю, чего я ожидал, но удивляться не стоило. В конце концов, он был известен не только своими мозгами, но и мускулами.

«Посмотри, что ты сделал с моим другом», — сказал он, махнув свободной рукой вперед. «Покажи им, Герм».

Герм открыл рот. Он был забит окровавленной марлей, как я и предполагал. Он выглядел так, словно хотел что-то сказать, но внятный разговор Герм не собирался вести еще какое-то время.

Еще одним небрежным взмахом руки Жаба оттеснил Герма обратно за кресло к другому мужчине. В нескольких футах позади них стоял Телли Банта, уперев руки в бока, и выглядел скучающим.