Бархатный сезон

Мужики рассказывали, что в Щебетухе, что стоит на берегу озера Велеги, жила когда-то рукодельница Марья. Своими вышивками славилась она не только в своей деревне, но и в Маслятах, и в Тереше. А красавица она была такая, что даже старики, глядючи на неё, вздыхали. Парни ходили за ней табунами, но никому из них не отдала она своего сердца.

Но молодое сердце не может долго оставаться без любви. Когда с Велеги задули весенние ветры, полюбила Марья кузнеца Демьяна, лучшего мастера во всей округе. Их чувства оказались взаимны, и решили они по осени сыграть свадьбу.

Долго ждали молодые, когда пройдёт знойное лето, а оно всё тянулось и тянулось. Наконец настала прохладная осень. За день до сватания ушёл кузнец с друзьями на болото поохотиться, но вернулись дружки без Демьяна. Отстал он от них и заплутал на болоте. Просидела Марья у окна всю ночь, всё ждала своего суженого, да так и не дождалась. Поутру она, никому не сказавшись, отправилась на болото искать жениха.

Не боялась Марья ни болотных духов, ни кикимор. До самого вечера бродила она по трясине и звала своего жениха. Уже смеркаться стало, как вдруг услышала Марьюшка слабый голосок, кличущий её по имени. Не леший ли заманивает её? Страшно стало Марье, но всё же пошла она на зов. Увидала невеста среди трясины островок небольшой, а на нём лежит немощный старец и помощи просит. «Марьюшка, милая моя, это же я, твой Демьян», — стонет старик слабым голосом. Пригляделась Марья — и в самом деле это её жених, только сильно-сильно состарившийся. Весь седовласый, с огромной белой бородой и трясущимися руками. Забыла от горя Марья, что места здесь гиблые, горестно вскрикнула, и к постаревшему любимому бросилась. Но болото не прощает поспешности и неосторожности — оступилась несчастная, соскользнула нога её с кочки, и обрадовалась трясина новой добыче.

Поутру люди нашли только приметный Марьин платок с чудесной вышивкой и поняли, что с ней случилась беда. А Демьяна так и не нашли. С тех пор это болото прозвали в народе Марьиной Топью.

П. Ведерников, «Легенды и сказы Привележья», Ленинград, 1951 г.

* * *

Леночкина физподготовка оставляла желать лучшего. Второй раз за день она пожалела, что курит: лёгкие рвались в клочья от долгого бега. Но в качестве легкоатлета Дима выглядел ещё бледнее — пыхтел на весь лес сзади.

Тайга — не лесопарк: между стволами деревьев протиснуться сложно, внизу бурелом, сквозь который пробивается хвойный молодняк. Да и темень в лесу такая, хоть глаз выколи, даже луны не видно. Свернув с дороги, девушка скоро завязла, провалившись в кучу валежника, и директор настиг её.

— Руку давай! — предложил он, едва отдышавшись.