Барнеби Радж

— Что вам здесь нужно, мерзавцы? — крикнул он. — Где моя дочь?

— Без разговоров, старик! — отозвался Хью, жестами унимая своих соратников. — Сойди вниз да захвати свои инструменты. Ты нам сегодня понадобишься.

— Понадоблюсь, вот как! — закричал слесарь, бросив взгляд на свой военный мундир. — Да не будь у кое-кого в Лондоне заячьих душ, мы давно бы встретились. Слушай, парень! И вы все, кто пришел с ним, слушайте меня тоже! Среди вас я вижу десятка два знакомых лиц — так знайте, что с этой минуты вы уже все равно что мертвецы. Ступайте, пока вы на свободе, и ограбьте лавку какого-нибудь гробовщика: гробы вам очень скоро понадобятся.

— Сойдешь ты или нет? — заорал Хью.

— А ты отдашь мне дочь, разбойник? — закричал в ответ слесарь.

— Ничего я о ней не знаю. Эй, ребята, подпаливайте!

— Стойте! — крикнул Варден таким голосом, что они невольно остановились, и выставил в окно дуло ружья. — Пусть первым подойдет какой-нибудь старик — молодой вам еще пригодится.

Парень, уже подошедший было с факелом к двери и нагнувшийся, чтобы ее поджечь, быстро выпрямился и отскочил. А слесарь обвел глазами поднятые к нему лица и прицелился в него. Ружье он упер в плечо, и оно не дрожало, оно держалось так же твердо, как его дом.

— Предупреждаю: кто вздумает подойти, пусть сперва помолится богу, — сказал он решительно.

Вырвав факел из рук стоявшего поблизости парня, Хью с ругательством сделал шаг к двери, но его остановил пронзительный вопль, и, подняв глаза, он увидел в чердачном окне развевавшееся женское платье. Вопль повторился еще и еще, затем чей-то визгливый голос прокричал

— Есть там внизу Симмун?

В тот же миг из окна высунулась худая шея, и мисс Миггс, неясно видная в сгущавшемся вечернем сумраке, завизжала, как сумасшедшая:

— Ах, добрые люди, я хочу услышать ответ от него самого. Отзовись, Симмун, отзовись!

Мистер Тэппертит, ничуть не польщенный таким вниманием, посмотрел вверх и приказал мисс Миггс, во первых, замолчать, а во-вторых, немедленно сойти вниз и отпереть входную дверь, так как им во что бы то ни стало нужен ее хозяин.

— Ах, добрые люди! — продолжала вопить мисс Миггс. — Ох, драгоценный мой, единственный Симмун!

— Перестаньте молоть чепуху, слышите! — отрезал мистер Тэппертит. — Говорят вам, сойдите вниз и отоприте дверь! А вы, Гейбриэл Варден, бросьте ружье, иначе вам несдобровать!

— Сим, и вы, джентльмены, не бойтесь его ружья, — крикнула Миггс. — Я влила в дуло целую кружку пива.

Толпа так и взвыла, грянул дружный смех.

— Оно не выстрелит, хотя бы его зарядили до самого дула, — кричала Миггс. — Сим и вы, джентльмены, меня заперли здесь на чердаке, ход через дверь справа, на самый верх, потом еще по угловой лесенке, только не стукнитесь о балки и — ни шагу в сторону, не то провалитесь в нижнюю спальню, потому что потолок еле держится. Симмун и вы, джентльмены, он меня здесь запер, но я всегда стояла и буду стоять за святую протестантскую веру и проклинать этого Папу Вавилонского и все его языческие дела. Конечно, я знаю, мои чувства никому не интересны, — голос Миггс стал еще пронзительнее, — потому что я только ничтожная служанка, но я все-таки хочу их высказать и надеюсь на помощь тех, кто такого же мнения.

После первого сообщения мисс Миггс насчет ружья на нее перестали обращать внимание, и пока она изливала свои чувства, бунтовщики приставили лестницу к тому окну, у которого стоял слесарь. Хотя он успел закрыть его изнутри и мужественно защищался, нападающие, разбив стекла и сломав раму, быстро проникли в дом. Минуту-другую слесарь раздавал направо и налево мощные удары, но скоро остался безоружным среди разъяренной толпы. Комната наполнилась людьми, да и в дверях и окне виднелось множество лиц.

Слесарь очень разозлил бунтовщиков тем, что ранил двух из них, и задние кричали передним, что его надо схватить и повесить на фонарном столбе. Но Гейбриэл и тут не струсил и смело смотрел то на Хью, то на Денниса, державших его за руки, то на Сима Тэппертита, который стоял перед ним.

— Вы украли у меня дочь, — сказал он. — А она мне гораздо дороже жизни. Так можете теперь убить меня, все равно. Хорошо, что жена не увидит этого, а я, слава богу, не из тех, кто просит пощады у таких, как вы.

— Право, вы молодчина, — одобрительно заметил Деннис. — И рассуждаете, как подобает мужчине. Какая разница, брат, где помереть — сегодня на фонаре или через десяток лет на пуховой перине?

Слесарь ответил только взглядом, полным презрения.

— Ваши убеждения делают вам честь, — продолжал палач, которому очень понравилось предложение насчет фонарного столба. — Они совершенно совпадают с моими, и я всегда готов, — тут он подкрепил свои слова страшным ругательством, — пойти навстречу вам, да и любому другому. Найдется у вас тут какой-нибудь обрывок веревки? Ну, а если нет, не беспокойтесь — обойдемся и носовым платком.

— Перестань дурить, хозяин, и делай, что велят, — сердито буркнул Хью, хватая слесаря за плечо. — Тебе сейчас объяснят, что от тебя требуется. И ты это сделаешь.