Барнеби Радж

На углу они отпустили кэб и пешком дошли до домика вдовы. На первый стук никто не отозвался. На второй тоже. Наконец, когда они постучали в третий раз и уже энергичнее, кто-то не спеша поднял окно в столовой, и мелодичный голос воскликнул: — А, Хардейл, милый друг, как я рад вас видеть! И как прекрасно вы выглядите, гораздо лучше, чем при нашей прошлой встрече. Никогда еще я не видел вас таким цветущим. Как поживаете?

Мистер Хардейл посмотрел туда, откуда слышался голос (хотя и без того сразу узнал его), и увидел мистера Честера, который с любезной улыбкой махал ему рукой, приглашая войти. — Сейчас вам отопрут, — сказал он. — Здесь для услуг имеется только одна ветхая старушонка, — так что вы извините. Если бы она занимала более высокое положение в обществе, она страдала бы подагрой. Поскольку же она только колет дрова и носит воду, назовем ее болезнь ревматизмом. Таковы естественные сословные различия, дорогой Хардейл, смею вас уверить.

Как только мистер Хардейл услышал этот голос, лицо его приняло угрюмое и замкнутое выражение. Он холодно кивнул мистеру Честеру и повернулся к нему спиной.

— Еще не отперла! — сказал тот. — О, господи! Надеюсь, старушонка не увязла по дороге в какой-нибудь паутине. Ага, наконец-то! Входите, прошу вас!

Мистер Хардейл вошел первым, за ним Варден. С величайшим изумлением посмотрев на открывшую им дверь старуху, он спросил, где миссис Радж, где Барнеби. Тряся головой, старуха ответила, что оба уехали, совсем уехали, но в гостиной сидит джентльмен, и, может быть, он им что-нибудь скажет, а она ничего больше не знает.

— Позвольте узнать, сэр, — обратился мистер Хардейл к этому новому жильцу, — где та, к кому мы пришли?

— Понятия не имею, дорогой мой, — ответил мистер Честер.

— Шутки ваши неуместны, — сказал мистер Хардейл, с трудом сдерживаясь. — И тему для них вы выбрали не подходящую. Приберегите их для своих друзей, а передо мной не расточайте остроумия, — я не гонюсь за этой честью и самоотверженно от нее отказываюсь.

— Дорогой сэр, вас, я вижу, разгорячила ходьба. Присядьте, прошу, вас. Ваш приятель…

— Он только простой и честный человек и не достоин вашего внимания, — отрезал мистер Хардейл.

— Мое имя — Гейбриэл Варден, сэр, — вставил слесарь сухо. — А, вы тот почтенный человек, о ком я не раз слышал от моего дорогого сына Нэда, — сказал мистер Честер. — Я очень хотел с вами познакомиться, мой милый Варден, и весьма рад, что мы встретились, — мистер Честер томно посмотрел на мистера Хардейла и продолжал: — Вы удивлены тем, что застали меня здесь? Да, несомненно удивлены.

Мистер Хардейл глянул на него далеко не ласково и не одобрительно, усмехнулся, но промолчал.

— Загадку эту я вам мигом объясню, — продолжал мистер Честер. — Отойдемте на минуту в сторонку… Помните, Хардейл, наше соглашение насчет Нэда и вашей милой племянницы? Помните, кто им помогал в их невинной интрижке? Среди помощников были, как вы знаете, и те двое, что жили в этом доме. Так вот, дорогой мой, поздравьте себя и меня. Я их купил.

— Что вы сделали? — переспросил мистер Хардейл.

— Купил их, — улыбаясь, пояснил его собеседник. Я пришел к заключению, что необходимо принять решительные меры, чтобы раз и навсегда пресечь этот детский роман, и для начала удалил двух посредников. Вас это удивляет? Но кто устоит перед кругленькой суммой? Они нуждались в деньгах, и я их подкупил. Нам их больше опасаться нечего. Они уехали.

— Уехали! — повторил мистер Хардейл. — Куда?

— Мой друг… Позвольте мне снова сказать, что никогда еще вы не выглядели таким молодым, как сегодня, — юноша, да и только! Вы спрашиваете, куда? А бог их знает. Полагаю, что сам Колумб не мог бы их найти. Между нами говоря, у них есть какие-то свои тайные причины скрываться. Но об этом я обещал молчать. Знаю, что она назначила вам на сегодня свидание, а потом передумала — она не могла ждать до вечера. Вот вам ключ от входной двери. Боюсь, что нести такую громоздкую вещь вам будет неудобно, но дом — ваш, и вы по доброте своей, конечно, извините меня, Хардейл.

Глава двадцать седьмая

Мистер Хардейл стоял в столовой миссис Радж с ключом в руке и смотрел то на мистера Честера, то на Вардена, а по временам — на ключ, словно ожидая, что он откроет ему эту тайну. Только когда мистер Честер, надев шляпу и перчатки, самым любезным тоном осведомился, не по дороге ли им, он очнулся. — Нет, — сказал он. — Дороги у нас с вами, как вы знаете, совсем разные. К тому же я еще побуду здесь.

— Вы здесь соскучитесь, Хардейл, будете чувствовать себя несчастным и окончательно захандрите, — возразил мистер Честер. — Это самое неподходящее место для человека с вашим характером. Я знаю, вам здесь будет очень тяжело.

— Пусть так, — сказал мистер Хардейл, садясь. — Можете утешаться этой мыслью. Прощайте! Как будто не заметив порывистого жеста, сопровождавшего эти слова, жеста, которым его скорее изгоняли, чем прощались с ним, мистер Честер ответил кротким и прочувствованным тоном — «Да хранит вас бог» и спросил у Вардена, в какую сторону он идет.