Барон Беркет

– Они не видели всех бойцов Англии, – возразил я и добавил шутливо: – Как только решишь, что ты – лучший, в следующем же бою узнаешь, что это не так. Но будет уже поздно.

Перед самым обедом вернулся гонец. Вороная лошадь была в мыле, ее долго выводили, чтобы не запалилась. Он взбежал к нам на террасу и остановился сбоку и немного позади Педру де Аламейды.

– Говори, – приказал ему Педру, не отрывая взгляда от шахматной доски.

– Король согласен, деньги привезут вечером, – сообщил гонец. – Он будет выплачивать по два фунта золота каждый год. Спросил, какие проценты устроят?

Педру де Аламейда посмотрел на меня.

– Никаких процентов, – ответил я, помня, что ростовщик – это антипод рыцаря, причем даже более неприятный, чем маврский солдат. Тот, хоть и неверный, но все-таки воин. Знали бы они, что в двадцать первом веке самой большой оскорбухой для всеми уважаемого банкира будет, если его примут за презренного солдафона. – Я – рыцарь, а не ростовщик.

Рыцарь Педру уважительно кивнул головой. Он услышал то, что ожидал.

Вечером привезли два фунта золота в маврских монетах. Мы на славу отметили это событие, а утром я передал Педру де Аламейде пленного визиря, его сына и обеих наложниц. С девицами мне хотелось расставаться меньше всего. Да и им со мной тоже. Мы втроем неплохо провели время в моей каюте во время перехода в Опорто. Я надолго запомню их плоские животы и другие не менее соблазнительные части тела. Надеюсь, что и они не забудут кое-что мое.

26

На обратном пути заглянули в мои норманнские владения. Герцог Жоффруа добивал своих последних противников, слабых и малочисленных. В моей помощи он не нуждался. Впрочем, зная его финансовые трудности, я не собирался ее предлагать. Собрал оброк, проверил, как Фулберт выполнил мои распоряжения. Замок был приведен в более-менее приличное состояние. Количество скота и птицы увеличилось. Амбар заполнен зерном, а сеновал – сеном. В гарнизоне появился молодой солдат.

– Вместо кого взял? – спросил я Фулберта.

– Петер зимой умер, – ответил кастелян. – Мы с ним ровесники были.

– Надеюсь, ты не собираешься умереть следующей зимой? – шутливо спросил я.

– Как бог даст, – ответил Фулберт и спросил в свою очередь: – Как там Симон?

– Уже поучаствовал в паре стычек и убил несколько человек, – рассказал я – В море его не беру, потому что укачивается сильно.

– Его отец тоже море не переносил, – вздохнув, произнес кастелян.

Долю от добычи экипажу я выдал серебром. Им так даже удобнее. Золотые монеты в Англии – редкость, относятся к ним с подозрением, особенно, если расплачивается простой солдат. Для золота я завел отдельный сундук. После того, как показал его содержимое Фион, у нее походка и осанка стали еще благороднее. Ночью, после того, как позанимались любовью, она призналась:

– Когда впервые увидела тебя, сразу поняла, что буду с тобой счастливой. Мама меня отговаривала, но я сделала по-своему.

Зиму я провел в замке. Он уже полностью достроен, стены снаружи обложены кирпичом. На двух приречных башнях установлены трофейные баллисты. Теперь из замка меня может выковырять только очень сильная армия, вооруженная осадными орудиями. Такую имеют только короли – английский, шотландский, французский, но им до меня нет дела. На охоту ездил редко. Не потому, что боялся покушения. Своим не за что меня убивать, а чужие здесь не ходят. Мне жалко животных. Они же не люди, пусть живут.

Но своим рыцарям не запрещал охотиться. Они во главе с Тибо Кривым рано утром выезжали из замка в сопровождении оруженосцев, слуг и своры собак. Вся дворня суетилась так, точно они отправляются в боевой поход. Во второй половине дня охотники возвращались с добычей. Оленей разделывали, жарили и варили, а потом весь замок объедался мясом, будто в остальные дни их плохо кормили. Добытое на охоте мясо было не просто едой, а чем-то типа подарка судьбы.

В конце марта прискакал гонец от Ранульфа де Жернона, графа Честерского, с приказом после Пасхи выставить десять рыцарей для службы за лены его и Вильгельма де Румара, графа Линкольнского. Служить придется два месяца. Сержанты и пехотинцы в зачет не пойдут, но сколько бы я их не привел, всем заплатят положенную ставку.

– А что случилось? – спросил я.

– Валлийцы готовят нападение на нас, – ответил гонец. – Вам придется защищать владения графа на севере Уэльса.

Вот этого-то мне и не хотелось делать. Во-первых, почти весь мой отряд – валлийцы. Они, конечно, будут воевать с любым, на кого я укажу, но все же… Во-вторых, у меня с живущими на севере Уэльса валлийцами неофициальный нейтралитет: я не нападаю на их земли, они – на мои. В-третьих, воевать придется с теми, с кем я ходил в походы. Мне такое не нравится в принципе. Да и вдруг еще раз понадобится из помощь? Я уже не смогу положиться на них. Поэтому я решил наведаться в гости к своим валлийским знакомым.